— Какая, к Сашию, свадьба?! С какой женой??? — заорал посол, не веря ушам. — Да неужели мой сын способен жениться на весковой дуре! Ну ладно, если просто спать с ней! Но жениться?! Да уж, это точно Ваш внук, не перепутаешь: непонятно что в голове! А дом, кстати, могли бы и кому-нибудь более достойному подарить: Альк ведь не единственный Ваш внук, есть другие, благоразумные…
Отшельник снова со вздохом покачал головой. Уже не слушая зятя и отвернувшись от него, он поднял со ступени крыльца свою книгу, бережно прижал к груди. А когда у взбешённого мужчины закончились гневные слова, снова, хотя уже и без надежды быть услышанным, обратился к нему:
— Я бы хотел попросить тебя унять свой пыл и оставить их в покое, — начал он, обернувшись через плечо, — я хотел бы попытаться объяснить тебе, что он и так настрадался — да и ты тоже, раз на то пошло, и своим необдуманным поступком ты сделаешь всем только хуже, хотел бы напомнить, что твоя покойная жена и моя дочь не одобрила бы этого, хотел сообщить, что Альк нашёл себе достойную, а главное — любящую его девушку, которая может стать ему хорошей спутницей на всю жизнь… но я не буду этого говорить, потому что это бесполезно. Потому что ты сейчас озлоблен и почти безумен. — старик помолчал, а потом снова посмотрел зятю в глаза и озвучил таки то, что уже давно, ещё до визита к нему Алька и Рыски, подсказывал дар: — Что ж, если хочешь, езжай туда. Устрой то, что собираешься. Но помни: за всё в жизни положена расплата! Например, я расплачусь за все подправленные дороги с крысами. А ты… думаю, для тебя у божини тоже найдётся наказание, такое, что и подумать страшно, и придёт оно с такой стороны, с которой бы ты и ждать не мог.
Хаскиль на миг переменился в лице: с молодых лет, с того самого дня, как он впервые познакомился с отцом своей тогда ещё будущей жены, его злило умение этого человека видеть всех насквозь и всё наперёд знать, и тем сильнее оно стало злить, проявившись в старшем сыне!.. Но на этот раз он быстро справился с собой, навесив на лицо надменную улыбку.
— Мне? Положена расплата? — рассмеялся мужчина. — Какая расплата? Что можно у меня ещё отнять? Я всё потерял!
— Поверь: ты не прав, — нахмурился отшельник, взявшись за ручку двери, — пока мы живы, нам всегда есть, что терять.
— Да замолчите Вы уже!.. — перебил отшельника посол.
— Я-то замолчу, — с горечью ответил старик, — а вот ты… Ты думаешь, тебе сейчас плохо? Ты даже не представляешь, насколько хуже может ещё быть! И ты в шаге от того, чтобы это прочувствовать, — пообещал он, — если не успокоишься…
— Да пошёл ты, старый хрыч! — рявкнул Хаскиль, отворачиваясь от тестя и тут же вскакивая в седло.
На душе его было мрачное ликование: пусть старый и угадал, но на намерения его это повлиять никак не могло.
С горечью посмотрев вслед зятю, отшельник вернулся в скит и молча упал на колени перед изображением Хольги, склонил голову пред Её ликом. Божиня требовала от него смирения. Снова — смирения…
Ледоумерц
В последние дни погода совсем не радовала — осень стояла на пороге, и потому часто шёл дождь. По ночам становилось всё холоднее, а днём солнце хоть и светило ласково, но мало согревало. А всё оттого, что двигались они на север, к тому же, как думалось девушке, уже всю Саврию насквозь проехали. Эх, а в Ринтаре-то в это время года ещё было так тепло!..
Но сегодняшний день выдался неожиданно солнечным и словно бы совсем ещё летним. К тому же, не успело ещё и за полдень перевалить, как на горизонте, окутанном лёгкой дымкой, показался этот небольшой город. Расположенный на северо-восточном морском побережье Саврии и притулившийся почти вплотную к горам, от недавнего наводнения он не пострадал — его обошло стороной, и это обстоятельство отчего-то весьма обрадовало белокосого.
— Ну что, похоже, приехали, — со вздохом, себе под нос произнёс Альк.
— Куда приехали? — не поняла Рыска.
— Домой, надо думать, — нехотя ответил её спутник, глядя вдаль.
Девушка проследила направление его взгляда.
— Где мы, Альк? — встревоженно спросила она.
— Там, где я и не предполагал поселиться. Если бы не ты…
— Кругом у тебя я виновата! — буркнула Рыска и отвернулась.
Накануне они слегка повздорили из-за сущего пустяка, но девушка всё ещё продолжала дуться. Однако, примечательно было то, что Альк на этот раз начал разговор первым: это было что-то новенькое!
— Почему сразу — виновата? — вполне мирно возразил он и на этот раз, — так сложилось.
— Зачем тогда так говорить? — не желала успокаиваться Рыска.
Она сама не могла понять, почему ей в последнее время постоянно хочется с ним ругаться. Может быть, оттого, что она не очень хорошо себя чувствует? А он, словно бы нарочно, уходит от скандала, и так было уже несколько раз. Вот и сейчас снова не стал развивать тему, а наоборот, придержал корову, дождался её, взял за руку.