— Что — принимать? — схватившись за сердце, казалось, замершее в груди, пролепетала Рыска. Кусочки головоломки потихоньку собирались воедино: гербовая бумага, что дал им отшельник, ключ на цепочке, которого она отчего-то у Алька раньше не видела, «добро пожаловать» от стражника на воротах…
— Дедов подарок, — с лёгким безразличием ответил Рыске Альк… А в следующую щепку ему уже пришлось ловить саму девушку, побледневшую и начавшую оседать на землю.
***
— Ничего страшного, не беспокойся, — услышала Рыска как будто бы сквозь сон. Голос был женский, говорили по-саврянски, и она решила не торопиться открывать глаза, сначала послушать. — Переволновалась, бывает, — говорила женщина, — пусть теперь отдыхает побольше, и всё само через пару месяцев пройдёт.
— Пройдёт, как же! Она уже пару недель толком не ела, — послышался недовольный голос Алька.
Его собеседница рассмеялась — весело, мелодично.
— Альк, ну, а как же ты хотел? — ласково спросила она, — в первый раз… Ещё и такая молодая, да на чужой земле!.. На тебе на самом лица нет, а уж представь, каково ей? Успокойся и тоже отдохни. А когда проснётся, поласковей с ней. — послышался вздох, а после женщина заговорила совсем другим тоном — радостно, с неподдельной теплотой: — Я так рада тебе, Альк! Пятнадцать лет тебя не видела, а тут… Такой взрослый! И с такой красивой девушкой!.. Я просто счастлива за вас обоих! — судя по звуку женщина поцеловала Алька и словно бы всхлипнула. — Ну ладно, пойду я уже, вы отдыхайте. Но если что — зовите, помогу!
— Спасибо, мы сами справимся, — со вздохом отказался Альк.
— Какой же ты упрямый! Ну прямо весь в отца! — снова со вздохом проговорила женщина. — Мне совсем нетрудно будет вам помочь! — объявила она.
Альк и его собеседница поговорили ещё немного, и женщина, попрощавшись, ушла.
Рыска, так до сих пор и лежавшая всё это время с закрытыми глазами и притворяющаяся спящей, наконец, решилась их открыть — и тут же подскочила и села на кровати от неожиданности. Комната, в которой девушка находилась, оказалась вовсе не огромной или не шикарной, — наоборот, было в ней довольно темно от пыльных портьер из бардового бархата и тесно от старинной мебели красного дерева. Здесь даже пахло стариной, но… всё и вся буквально насквозь пронизывало невероятное спокойствие! Отчего-то было очень хорошо и уютно… И особенно это ощущение покоя усиливалось от того, что в окна искоса светило закатное осеннее солнце, рыжее и тоже — такое уютное.
И совсем хорошо и спокойно стало девушке, когда, почувствовав её взгляд, белокосый мужчина отвернулся от окна, подошёл ближе, присел рядом на кровать и легонько толкнул в плечо, укладывая обратно.
— Ну, ты как? — спросил он.
— Не знаю, — прислушавшись к себе, честно ответила Рыска, — а что со мной было-то?
— Ты в обморок упала, когда узнала, что этот дом — наш…
У Рыски сызнова перехватило дыхание, и она опять чуть не лишилась сознания, но на этот раз смогла взять себя в руки.
— Но… откуда? — только и пролепетала она.
— Так дед подарил, — пожал плечами Альк.
— А раньше ты почему молчал? — начиная всхлипывать, спросила девушка.
— Рысь, будешь столько реветь, так у нас скоро мокрицы заведутся, — предостерёг её Альк. — Не сказал, потому что не хотел тебя зря обнадёживать: всё-таки здесь уже много лет никто не жил, мало ли что могло произойти? Может, крыша обвалилась! Да ещё наводнение это, море совсем рядом… Ох, ну сколько можно-то, а?
Рыска его не слушала, снова расплакавшись — теперь от радости. Она и не мечтала о таком: свой дом! Она — хозяйка!.. И Альк скоро будет её мужем! От таких событий не плакать надо — от них с ума можно сойти!
— А кто та женщина, что приходила к тебе? — спросила Рыска с лёгкой ревностью лучину спустя, когда ей удалось, наконец, подняться с кровати.
— Моя тётка. Двоюродная сестра моей матери и дочь родного дедушкиного брата. Тётя Мирослава, или просто Мирра, — объяснил Альк. — Кстати, она предложила свою помощь по приведению дома в порядок, но я пока не стал соглашаться.
— Почему? — не поняла Рыска.
В веске, где она выросла, соседи и родственники, всегда помогали друг другу, а тем более, молодожёнам, при уборке перед новосельем. Да что там уборка: дом для новой семьи — и то всем миром ставили, чтоб к зиме успеть!
— Ну, ты же всех подряд боишься и стесняешься, — развёл руками белокосый. — Но не волнуйся: мой отказ для тёти ровным счётом ничего не значил: уверен, она завтра же будет здесь, прямо с утра, так что предлагаю лечь сегодня спать пораньше. А пока можно прогуляться немного, если, конечно, ты не хочешь сначала поесть.