— Это не обязательно: твоя тошнота скоро и сама пройдёт.
— Откуда Вы знаете? — спросила девушка.
— Ну, так у всех, — пожала плечами женщина, — сначала тошнит, потом это проходит, и животик расти начинает.
— А большой? — Рыска, занятая мытьём кухонного окна, аж тряпку отложила, снова уставившись на женщину, как раз присевшую к столу, чтобы передохнуть. То, что тётушка ей рассказывала, было для юной Рыски удивительно всякий раз, ибо о беременности девушка ещё совсем ничего не знала.
Тётя Мирра усмехнулась.
— Смотря, сколько кушать будешь.
Рыска снова взялась за мытьё окна.
— Тогда совсем маленький, — заключила она.
— Почему?
— Мне есть не хочется, — призналась девушка.
— Это только сейчас. Потом станешь кушать за двоих, — предупредила тётя.
Рыске в это пока не верилось: хотя тётя Мирра и научила её бороться с тошнотой, аппетита это никак не прибавляло, а значит, и животу пока расти было не с чего, хотя Рыске отчего-то стало казаться, что он стал каким-то твёрдым, — во всяком случае, спать на животе девушка больше не решалась. А вот на душе было отчего-то светло и необъяснимо радостно! Каждый раз думая о будущем малыше, Рыска улыбалась. Интересно вот, там мальчик или девочка?
— Рожай первым сына! — шутила тётя, — сначала надо порадовать папашу! А потом и для себя можно постараться. Матери ведь всё равно, сын или дочка: матери главное, чтобы здоровый! А вообще ты должна родить пятерых!
— Почему? — не понимала Рыска.
— В доме шесть спален. Одна — ваша с Альком. А остальные… Вот и считай! — и обе начинали смеяться.
Тётя Мирра не понимала по-ринтарски, и Рыске волей-неволей приходилось применять свои знания саврянского языка, который она хоть немного, но знала. И так как была девушка способной, обладала хорошей памятью, всё получалось у неё довольно легко: уже через неделю она и не вспоминала о том, как боялась оставаться с тётей одна в первый раз именно по причине того, что не представляла, как будет общаться с ней. В конце концов, всё пришло к тому, что постоянно слыша вокруг саврянскую речь, девушка к ней привыкла и вполне освоилась, — как ей казалось, она теперь и думать-то частенько стала по-саврянски! И даже с Альком, тем единственным человеком, кто хорошо знал здесь ринтарский язык, Рыска, забывшись, иногда говорила по-саврянски, вызывая ухмылку последнего.
Если б девушка обратила на это внимание, то заметила бы, что её мужчина доволен ею. Но она была слишком занята делами и слишком влюблена, чтобы замечать такие вещи, и вечерами, когда Альк возвращался домой, Рыска занималась лишь тем, что любовалась им да старалась угодить. Ей было даже всё равно, где он был и что делал: главное, что возвращался! Главное, что был с ней! А всякие глупые мысли… да ну их к Сашию!
Осторожная поступь счастья
ОСТОРОЖНАЯ ПОСТУПЬ СЧАСТЬЯ
В тот вечер Альк вернулся раньше обычного — до заката ещё лучины четыре оставалось, но Рыска уже ждала его, и ужин тоже был готов. Девушка сидела возле окна с вязанием, изредка поглядывая на улицу, и как только увидела что её любимый вернулся, тут же поспешно отложила свою работу и выскочила во двор.
— Ну, куда выходишь неодетая? Холодно уже, простудишься, — хмуро укорил девушку белокосый. Однако сразу же обнял её, поцеловал в лоб, — соскучилась? — спросил он.
— Очень… — прошептала Рыска, прижимаясь к нему.
Они вернулись в дом, и покуда Альк переоделся и снова спустился на кухню, Рыска быстро собрала на стол и уселась напротив. Самой ей есть по-прежнему не хотелось, и потому она просто сидела и смотрела на него, пока он ел, ничего не говоря. Такие моменты были для девушки самыми счастливыми: вот так просто сидеть напротив, видеть, что он рядом, что снова вернулся, знать, что уснёт сегодня с ней рядом, и завтра тоже, и послезавтра — и неважно, кто они друг другу и что там она сама себе напридумывала.
— Я сегодня в молельне был, — утолив первый голод, однако пока так и не поднимая от наполовину опустевшей тарелки глаз, сообщил Рыске Альк, — договорился со здешним мольцом. Наша с тобой свадьба через неделю, так что готовься.
В первый момент у Рыски от радости буквально кровь от головы отлила: вот оно! Дождалась таки! Наверное, просияла, зарделась, потому что Альк, на миг подняв взгляд на взволнованную девушку, едва заметно ухмыльнулся — без издёвки, но Рыскино неприкрытое ликование его явно позабавило.
Девушке с трудом удалось взять себя в руки и справиться с невольной глупой улыбкой, что без конца трогала её губы и направить мысли в другое русло. Она помолчала немного, раздумывая.
— А… как готовиться-то? — спросила она наконец.