Рыска смотрела на видунью, не зная, что сказать, но тут послышались приближающиеся шаги, и девушки одновременно обернулись. Полог шатра качнулся, впустив невероятно тёплые солнечные лучи и немолодую женщину в сопровождении великовозрастного сына несколько недотёпистого вида.
— Здравствуйте, госпожа гадалка! — громко поздоровалась мамаша, косясь на Рыску, и пихнула в бок сынка. Тот тоже буркнул «здассти», а его мать разразилась беспрерывной трескотнёй.
Айя кивнула Рыске на выход.
— Ну, с Хольгой, — тихо сказала она. — Уверена, ты всё правильно поняла.
И Рыска, сама не понимая, почему, кивнула новой знакомой, поднялась и направилась к выходу.
На улице было так ясно и тепло, словно и не пролился лучину назад жуткий ливень — только лужи на брусчатке немного напоминали о нём. Рыска прищурилась и подставила тёплому солнышку так и не высохшие волосы и хотела было продолжить путь, но внезапно видунья догнала её.
— Подожди, — остановила она девушку, — скажи мне, как тебя зовут! — попросила она.
— Рыска, — улыбнулась девушка: чёрной удалось-таки расположить её к себе.
— То, о чём ты думаешь, Рыска, — проговорила Айя без околичностей, — то, как представляешь своё счастье… не думай об этом: не стоит! Это очень важно.
— Почему это? — не поняла Рыска. Что страшного может быть в том, что бы немного помечтать?
— Потому что дар на самом деле нельзя потерять: он не уходит. Он остаётся навсегда, хотя ты его больше и не чувствуешь. И в Пристани этому не учат: это невыгодно высшим наставникам.
— А при чём здесь это?
— При том, что, не желая того и, казалось бы, ничего не делая, можно и самому изменить свою дорогу при такой вероятности. — непроглядно-чёрные глаза девушки смотрели очень серьёзно. — Ты вполне можешь попасть на эту дорогу… дорогу, которая может тебе очень не понравиться.
— Но ты же сама предлагала…
— Я не знала, кто ты, и не смотрела так глубоко. Теперь я всё знаю, и про тебя, и про эту дорогу. И как видунья прошу тебя: не ищи её!
— Да почему?
Айя вздохнула.
— Потому что счастлива ты именно сейчас, а не когда-то и где-то там, — печально проговорила девушка. — Просто послушай меня и добра от добра не ищи.
Старуха
На улице, как ни странно это оказалось после такого жуткого ливня, во всю светило солнце, и было так тепло и безветренно, как будто в этот северный город на берегу холодного моря внезапно возвратилось лето. На этот раз небо радовало голубизной: тучи разошлись — их даже в пределах видимости не осталось, и хотя ясно было, что это просто большой просвет в облаках, что деревья, коих повсюду росло великое множество, по большей части загораживают обзор и что очень скоро ненастье возвратится, от солнечного света становилось светлее и на душе, и Рыска бодро зашагала по рынку.
Что бы там ни говорили мужики, будто бы слёзы не помогают горю, у женщин на этот счёт от веку своя правда, — во всяком случае, проревев две лучины в шатре у чёрной, девушка вышла на улицу другим человеком. Или это разговоры так подействовали? Не разобрать сего было, да и недосуг разбирать, потому что пора было торопиться домой и готовить ужин для любимого. А беда Рыскина, пролившись солёной водой, оказалась и не бедой вовсе, а так, ерундой сущей!.. К тому же, высказанное Айей предложение однозначно ей нравилось, и хотя убедить белокосого, раз он обижен на свою старую знакомую, будет трудно, но… попытаться-то со временем можно! А пока нужно поступить так, как сказала видунья: просто любить его и ждать, то есть делать так же, как и всегда. И вечером сегодня, когда Альк вернётся — ни слова не говорить ни о чём плохом, будто совсем ничего и не произошло. Встречать его дома сегодня должна только вкусная еда, ласковая, улыбчивая девушка и спокойная обстановка. Да, и надо его похвалить — сказать, как она гордится им, тем более, что это чистая правда, особенно после рассказанного чёрной. И пожалеть, ненавязчиво так, чтобы он даже не сразу понял, что его пожалели, так, как она всегда это умела, даже когда не была его невестой.
Рыска оглядела рыночные ряды, раздумывая, что бы прикупить, чтобы побаловать Алька. Рынок, правда, отнюдь не радовал, как она уже успела заметить, да и времени было немало — далеко за полдень, можно сказать даже, что ближе к вечеру, и те немногие, кто рискнул выйти сегодня торговать, уже сворачивались, так что, и покупать-то было почти нечего. Вздохнув, Рыска решила было идти домой ни с чем и приготовить что-нибудь из тех небольших запасов, что, конечно же, имелись у неё дома, но тут на глаза попалась вывеска в виде рыбки — прямо на противоположной от неё стороне рыночной площади. Присмотревшись, девушка поняла, что это не что иное как рыбная лавка, обрадовалась и направилась прямиком туда. Вот уж где наверняка будет много рыбы, от крошечных, с мизинец рыбёшек, засоленных в бочках до огромных, длинной в человеческий рост рыбин с розовой или белой мякотью, а может, там есть и та, копчёная, не очень большая, в два локтя, наверное, длиной, — та, на которую не хватило денег вчера! Вот эта рыба пришлась бы кстати, хотя, такая и не поместится в корзину и будет из неё торчать. Стоит такая всего лишь пять медек, хотя в лавке, наверное, будет и дороже, чем на рынке, но выглядит она очень вкусной, а если к ней картошечки нажарить, то просто пальчики оближешь! Нужно только попросить завернуть товар получше, чтоб не запачкать по дороге новое платье.