Яромир взглянул на Алька, словно бы вопросительно. Тот лишь кивнул — читай. Ринтарец махнул слуге, и тот с готовностью поднёс факел, чтобы господину было хоть что-нибудь видно.
«Многоуважаемый родич! — значилось в послании. — Сегодня я имел удовольствие лицезреть твою супругу, свободно гуляющую по городу без слуг и охраны. Я давно искал такую замечательную возможность поближе познакомиться с ней и не мог не воспользоваться оной: пригласил её к себе. Она стеснялась, но я был настойчив, и всё же добился своего. Теперь уважаемая дама у меня в гостях. Где? Вот этого, к сожалению, открыть не могу. Это наш с ней маленький секрет. Но мы очень ждём твоего участия в этом небольшом, но интересном приключении. Я даю тебе на раздумье две недели — думай как следует! По прошествии данного времени я возьму её милый мизинчик и пришлю тебе с посыльным. Дальше, спустя ещё неделю, за ним последует безымянный пальчик, на котором она носит изящное колечко с нашим гербом (Кстати, колечко не пришлю — можешь и не ждать. Его я оставлю на память, ибо оно принадлежало моей матери.) Таким образом, я буду посылать тебе твою супругу по частям, пока ты не образумишься и не исполнишь то, о чём мы давно уже договорились. Кстати, постельные радости твоей жене я также гарантирую: у меня куча друзей, которым она очень и очень приглянулась, да и мне, раз на то пошло, тоже. Но я держу слово: если ты дашь утвердительный ответ на мой вопрос за эти две недели и предпримешь соответственные шаги, с головы её не упадёт ни единого волоса. Если же нет, то она умрёт в жутких мучениях и бесчестье.
Итак, условия тебе известны. И я жду. ПОКА жду.
До встречи!»
Договор
— Ну? Что там? — нетерпеливо спросил белокосый.
— Да на, сам читай, — сунул Яромир письмо Альку под нос.
Саврянин вздохнул.
— Сам расскажи, — отвернулся он от послания. — Ещё не хватало мне чужую переписку читать!
Но от хозяина замка не ускользнуло то, как в первую щепку белокосый бросил взгляд на письмо и прищурился.
— Скажи лучше, что не видишь ни хрена, — ухмыльнулся Яромир. — Путник! И за каким Сашием ты ей понадобился, не могу понять!
— Наверное, потому, что главное в мужчине всё же не глаза, а кое-что другое, ниже пояса, — парировал Альк.
— О да! — насмешливо-согласно кивнул черноволосый. — Я так понимаю, ты это в первую очередь ей продемонстрировал! Не мог жениться сначала?
— Зато ты, как я вижу, только пыль в глаза пускать и умеешь. Жениться-то женился, а на этом — всё!
— Заткнись, сейчас договоришься!
— Это смотря ещё, кто первый! — они уже снова стояли друг напротив друга, набычившись.
— Ладно, хватит, — не выдержал Яромир первым. Он тоже был весьма вспыльчив, но и остывал намного быстрее. К тому же, всё ведь уже было решено: сначала дело, потом драка.
— Что в том письме? — снова спросил Альк.
— Угрозы, — вздохнул Яромир, резко помрачнев.
— Рыска похищена?
— Да, — снова уронил ринтарец.
— Кем?
— Да какая разница… Тут личное дело. — быстро сказал он.
— Какое, к Сашию, личное дело? — взорвался Альк. — Моя женщина неизвестно где! Я хочу её найти. Ты что-то об этом знаешь — и кочевряжишься?
— Я сам её найду, — буркнул Яромир и развернулся к замку.
— А ну, стой! — Альк поймал его за рукав. — Ты знаешь, где её искать?
Яромир оглядел Алька с интересом. В голове впервые промелькнула мысль: а ведь он может помочь! Ну и что — саврянин. Ну и что — её ухажёр. Сейчас главное — найти Рыску, а они, путники, говорят, хорошо это умеют. А там… Там видно будет.
— Не знаю, — осторожно ответил он. — Зато знаю, кто её забрал.
— И кто? — Яромир молчал. — Говори, мать твою, крысью! — рявкнул Альк.
— Ты поосторожней со словами, белокосый! — предупредил ринтарец, — А то я прямо сейчас соглашение нарушу!
— Да хватит мне угрожать, не боюсь я тебя, — отмахнулся Альк. — Скажи, кто похитил Рыску, и пошли её искать.
— Сейчас? — кивнул Яромир на тёмное небо в россыпи крупных южных звёзд, — И как? Ты ж не видишь ничего.
— А мне для этого зрение и не нужно, — с достоинством ответил саврянин, — тут дара вполне достаточно. Так скажешь или нет?
Яромир вздохнул.
— Хватит ломаться, а то…
— Это мой брат, — не дожидаясь конца реплики, произнёс мужчина.
— Что? Зачем?.. — опешил белокосый.
Да, он давно перестал верить в родственные узы, но кто сказал, что внутрисемейные раздоры стали для него обыденными? Сам он, например, до сих пор не мог понять, как его собственный родной отец, человек, которого он когда-то уважал и любил, смог так поступить с ним и Рыской? И, конечно, подобные происшествия в других семьях вызывали у него непрошеные, горькие воспоминания.