Ринтарец оказался прав: после купания стало намного лучше. Пока Яромир повязывал на голову свою тряпицу, предварительно намочив её в море, Альк с интересом наблюдал за ним. Странно, не смотря ни на что, черноволосый совсем не вызывал у него антипатии, скорее даже наоборот… И ведь по сути-то, если разобраться, он и не сделал ему, Альку, абсолютно ничего плохого, того, за что человека можно хотеть убить…
Почувствовав взгляд, Яромир обернулся.
— Чего уставился? — спросил он.
— Да так… Косынка твоя нравится. Прямо как у весчанки, — съязвил белокосый.
— Зато башку не напечёт, — без тени обиды ответил Яромир, уже полностью готовый продолжить путь. — Кстати, тебе такая тоже не помешает. У меня ещё есть. Дать? — мирно предложил он.
— Ещё чего! — фыркнул Альк, — Хорош я буду!
— Ничего, я как Рыску издалека замечу, скажу сразу. Успеешь снять! — ринтарец от души рассмеялся.
— Да пошёл ты!.. — вспылил саврянин.
Но Яромир уже погасил улыбку.
— Я серьёзно, Альк. С солнцем в это время года шутки плохи, — предупредил он, — не покроешь голову — пожалеешь.
— Чего это ты такой заботливый? — прищурился Альк. — Тебе ведь и надо, чтобы я сдох, а она с тобой осталась.
— Возможно, это было бы и логично, но без тебя я её долго искать буду. И найти могу, скажем так, не в том виде, в каком хотелось бы, — признался Яромир, — это во-первых. А во-вторых, я всегда любил, чтоб всё по-честному было, и увеличивать свои шансы за счёт твоего незнания особенностей природы в этих местах не собираюсь, а потому желать тебе смерти причин у меня нет. Да и вообще, кто из нас будет с ней — решаю не я. И не ты. — черноволосый вздохнул, — Это лишь её право — выбирать из нас двоих достойнейшего, либо вообще не из нас.
Альк фыркнул: вот это речи!
— Так уже выбрала, — встретившись с Яромиром глазами, произнёс он, — она этого и не скрывала! Рыска хочет быть со мной. Единственное, почему она может остаться с тобой — это дочь. Моя, кстати, дочь, — напомнил он.
Яромир подавил вздох, слегка помрачнев и отведя взгляд.
— Да? — спросил он, ответив саврянину прямым взглядом. — А где ты был столько лет? Ты эту дочь ждал, гадал, дочь ли она или, может, вообще сын? Под дверью комнаты, где твоя женщина рожает, Хольгу о помощи просил — тихо так, про себя, чтоб слуги твоего волнения не увидели? А может, ты на руках её ночь напролёт носил, когда и она, и жена на пару расхворались, и одна без памяти валялась, а вторая криком захлёбываясь, маму требовала? Ты эту дочь за ручки держал, когда она на пол ножками встала и первый шаг свой сделала? Или тебе она, так неуверенно, но так радостно впервые говорила «папа»? Где ты был?! — Яромир говорил всё быстрее и громче, ощущая постепенно нарастающий гнев, но снова сумел взять себя в руки и не вспылить. Только всего ещё один вопрос задал: — Вот скажи, как ты допустил, что беременная от тебя девушка оказалась посреди холодного моря? Это ж не укладывается в голове!
— А тебя это не касается, — буркнул Альк, садясь в седло.
За то, что не смог тогда найти и спасти Рыску, он до сих пор себя ругал — как и за то, что не сразу понял, на что способен его отец, но не обсуждать же такое с… с врагом!
— Извини, белокосый! Теперь касается! — нажимал ринтарец, обходя нетопыря и снова заглядывая Альку в лицо. — Может, и не я сделал Рыске ребёнка, хотя это в итоге и не важно, но я вырастил Аделину! Она любит меня, считает отцом. А ты хочешь взять всё это и одним махом сломать?
— Сломать — что? — тихо и зло спросил Альк. — Сейчас она ещё маленькая. А потом вырастет и спросит, почему не похожа на тебя. И что ты скажешь ей?
— Да всё, как оно было, расскажу! — рявкнул Яромир. — Я не имею привычки кому-либо врать. И в этом — не стану! Расскажу всё, от начала до конца, как было. Ей такое узнать, думаю, малоприятно будет, но она услышит всё лично от меня, а не от «добрых» людей в непонятно каком виде. И я же ей помогу всё правильно понять, не осуждая ни меня, ни мать, и даже ни тебя. Пока она мала, ты прав, но придёт время, и Аделина узнает всю правду!
— Всю правду? — с усмешкой переспросил Альк. — А ты сам её знаешь, эту правду, чтоб тут о ней сейчас рассуждать? — он помолчал, прожигая соперника взглядом. — Правда в том, что нам с Рыской выпала такая дорога. В том, что я не почувствовал беду заранее. В том, что не у тебя одного есть родственники, которым откровенно не по душе то, как ты живёшь, что не сдох без них, не скучаешь… Родственники, готовые нагадить тебе, лишь бы не радовался, родственники, которые на всё пойдут и ничем не погнушаются, и даже сделают то, чего б ты от них и ожидать не мог, слишком хорошо о них думая! Вот в чём правда, Яромир. — он вздохнул. — Впрочем, она наверняка рассказывала тебе всё это, если сумела понять, кто, что и почему сделал с ней и по итогу чего она в море оказалась! — Альк помолчал немного. — А теперь поехали, — сказал он, — пока она цела и невредима. Мы уже всё с тобой обговорили. Сейчас время действовать, а не болтать.