К тому времени у Ноя появилась «новая» машина взамен второй разбитой «Камаро» — старый рыдван, стоивший меньше двух тысяч. Права ему восстановили после курса реабилитации, и благодарить за это стоило снисходительного судью, который вел его дело. «Понтиак» не отличался комфортом, в нем даже радио не работало, но Ноя это не волновало: главное, что у него были колеса. Впервые за полторы недели покидая родительский дом, он твердо решил посетить собрание вместе с Люком и встать на путь истинный.
Он остановился у светофора в трех милях от дома, посмотрел направо и увидел магазин «Квик-стоп». В следующий момент в голове возник образ Лизы Томас, а в груди появилось странное жжение. До того момента он старался не думать о ней. Впервые со дня выписки из «Прозрения» к нему вернулось старое, хорошо знакомое чувство, будто вся вселенная против него. Некая темная, злобная сила выбрала идеальный момент, чтобы подразнить Ноя воспоминаниями о Лизе.
Зажегся зеленый.
Позади раздались гудки.
Ной вцепился в руль «Понтиака» так, что побелели костяшки пальцев. Водитель позади засигналил настойчивее. Ной зажмурился, досчитал до десяти, а открыв глаза, крутанул руль влево и въехал на парковку «Квик-стопа».
Отец давал ему сорок долларов наличными в неделю, которые в шутку называл «скромной стипендией», на случай, если Ною понадобятся деньги на карманные расходы. И поскольку он не выходил из дома, «стипендия» копилась. Пока Ной сидел, вцепившись в руль «Понтиака», и пытался отговорить себя от того, что собирался сделать, его карман жгли сто сорок долларов.
Более чем достаточно, чтобы уйти в отрыв на одну ночь. Просидев в машине несколько минут, Ной наконец вышел и побрел в «Квик-стоп». Вернулся он с двенадцатибаночной упаковкой «Бада». Первую банку Ной открыл уже в машине и направился в Нэшвилл на встречу с Люком.
К тому моменту, когда он прибыл в пункт назначения, Ной выпил еще три.
24.
Какое-то время Ной ошеломленно смотрел в ясное небо, прежде чем осознал, что лежит на спине и только что пришел в себя. Сперва мысли путались и он не мог понять, где находится и почему так ужасно себя чувствует. Из-за боли, словно шипами пронзавшей голову, Ной не мог выдержать яркого солнечного света и зажмурился. Во рту пересохло, поэтому он догадался, что во всем виноват алкоголь.
Обрывками начала возвращаться память. Всплыло лицо Обри, исказившееся от боли, когда он на нее сорвался. Некоторые полные злобы слова эхом отозвались у него в голове, заставив вздрогнуть. Может, отчасти его гнев был обоснован, но он зашел слишком далеко. В конце концов, сестра пришла к нему на помощь, заслужила благодарность и прощение, а вместо этого ей пришлось вновь пережить старый кошмар — разговор с пьяным братом, как никогда грубым и злым.
«Черт», — поморщился он.
В правой руке все еще лежала бутылка «Мэйкерс Марк». Встряхнув ее и не услышав всплеска, Ной со вздохом опустил бутылку на землю. По крайней мере, у него осталась еще одна в рюкзаке. Или нет? Ноя охватила паника, когда он представил, как Обри осматривает его рюкзак, вынимает бутылку и выливает ее содержимое на землю. Так делали родители, если обнаруживали заначку алкоголя в его комнате. Обри не раз становилась свидетелем этой расправы, выслушивая, как брат и родители осыпают друг друга гневными, полными желчи упреками.
Ной был уверен, что сестра непременно обыщет рюкзак и обязательно выкинет бутылку. Черт, еще более пугала перспектива, что она избавится от травки. Он смог бы обойтись без выпивки, будь у него травка. Марихуановый дурман всегда ослаблял желание приложиться к бутылке.
Нужно собраться с силами, подняться с земли и вернуться прежде, чем разразится катастрофа. Он верил, что если подаст все под правильным соусом, то Обри позволит ему сохранить травку. Вдруг, разминая ноющий позвоночник, Ной понял, что с землей под ним что-то не так.
Он посмотрел в одну сторону, в другую.
После того, как прошел краткий, полный ужаса момент осознания, Ной резко сел, вскрикнув от страха и отвращения. Он лежал в яме с трупами, десятками тел разной степени разложения. Они лежали друг на друге минимум в два слоя. Легкое шевеление где-то внизу указывало на то, что где-то в этой массе гниющей плоти есть и ожившие останки, желающие добраться до него и превратить в еще одну голодную мертвую тварь. Но даже в момент глубокого отвращения Ной пережил близкое к озарению состояние: ситуация повторялась, будто небеса в очередной раз намекали, что ему суждено окончить жизнь при схожих обстоятельствах.