— И мы, те, которых называют богами, являемся формами проявления разума, — согласился незнакомец. — Конечно, в соответствии с масштабами этой ничтожно малой планетки, Земли. Вы, впрочем, не можете не признать, что при разных катастрофах в дело вступают всегда самые низшие божества. В то же время, Амон, Иегова, Брахма появляются только в моменты творения… или в Судный День. Обычно же они довольствуются тем, что просто носятся над водами. Мы признательны им за то, что существует бесконечное множество разновидностей силовых полей, но творцов, способных моделировать эти игры разума, так мало…
— Вы хотите сказать, что Вселенные — это тоже результаты игр разума?
— Почему бы и нет? — спросил бог с крылышками. — Вспомните эту старинную гипотезу — кажется, Вайскопфа, если не Воскобойникова — она послужила отправным моментом для некоторых ваших открытий: гравитация, электричество и ядерные силы связаны, в конце концов, определенным принципом, объединяющим мир гигантских масштабов со структурами мира элементарных частиц… Так вот, тот, кто говорит «электричество», говорит «биотоки». И именно здесь, в великом хороводе причинности в игру вступает человеческая мысль.
— Вселенные, созданные или преобразованные мыслью, — задумчиво произнес Соллер. — Кажется, я начинаю понимать. Спасибо.
— Настало время отправляться в путь, — сообщила Кассандра, появившись со стороны пляжа. Туман, осевший мельчайшими блестками, заставлял сверкать ее волосы; в крупных каплях, словно в небольших линзочках, отражался лес.
«Икона, — подумал Соллер. — Святая с византийской иконы… Святая София…».
Невероятно далекое воспоминание вынырнуло на поверхность туманного моря его памяти: его первая любовь, молчаливая монашенка в тени собора.
— Нас зовут в очень далекое паломничество, друг мой, — сказала Кассандра. — И все они — сильвены, нимфы, дриады — отправятся вместе с нами.
— Паломничество древних богов?
— Да. Обычно оно приходится на март или апрель. Но, учитывая коварство нынешнего календаря… Дайте мне руку — я устала носить на себе этот тяжелый космический скафандр.
Небольшая рука, опустившаяся на его локоть, показалась ему странно холодной. Тело, почти неразличимое в тени под пологом леса, навалилось на его плечо свинцовой тяжестью. Неожиданно все окрестности заволокла густая ночная тьма, и первая звезда — Венера — засияла над вершиной самой высокой пальмы. Белоснежный единорог танцующим шагом шествовал перед юношей и девушкой. В одно из мгновений Фрэнку показалось, что молчаливые замшелые дубы справа и слева от тропинки с усилием вырвали свои корни из земли и тоже двинулись в путь, волоча за собой плети плюща и дикого винограда. Среди кувшинок блеснуло чешуйчатое тело, и неясная темная масса удалилась тяжелыми прыжками. Прекрасная охотница, увенчанная полумесяцем, промелькнула мимо; перед ней танцевала изящная лань. Повозка, влекомая тритонами, углубилась в лес, нырнув во мрак и пропав среди деревьев. Откуда-то возникли эбеновые кариатиды, тащившие перевернутую лодку с водруженным на нее диском бога-солнца. Впереди и позади Фрэнка и Кассандры теснилась странная толпа — существа с десятком голов, с двадцатью руками, нечеловечески прекрасные и ужасные создания — двуглавые коршуны, пернатые змеи, быки с ликами девственниц — все древние боги, все небожители, как забытые человечеством, так и сохранившиеся в его памяти.
— Куда мы идем? — спросил Соллер.
— Туда, на вершину горы.
Через некоторое время из пурпурного мрака перед ними возникли руины, оплавленные страшным жаром, бесконечные поля могил, останки звёздных кораблей; и отовсюду к ним направлялись все создания, существование которых смогло предвидеть или угадать воспаленное воображение — стреловидные существа из созвездий Весов и Стрельца, светящиеся в темноте, словно раскаленные, осьминоги Альтаира, крылатые быки, несущиеся среди золотистых облаков — все существа, которые человечество видело в кошмарных снах или в экстазах — звездные привидения и живые космические корабли, бродячие планеты и иные миры, столь же великолепные, сколь и ужасные.
Тем временем, плотная толпа чудовищ увлекала их с собой, и они были вынуждены вместе со всеми продираться через густые джунгли. Ветки и колючки раздирали платье Кассандры, царапали ей до крови ноги. Их обжигала крапива и другие ядовитые растения. То и дело им приходилось карабкаться на почти отвесные уступы черных скал, усеянные острыми гранями и похожие на стены, которые кто-то утыкал по гребню осколками стекла. Они спускались в расселины, где шипели свернувшиеся кольцами бледные змеи, где копошились незавершенные создания, почти не отличавшиеся от творений неживой природы — твари, едва намеченные несколькими мазками творца, личиночные организмы, которые не должны были иметь право на существование. То и дело уставшая девушка оступалась и, чтобы не упасть, цеплялась за руку спутника. Со всех сторон их окружала чудовищная толпа, увлекавшая их с собой и не дававшая ни минуты передышки. То и дело фантастические существа — гигантские волосатые пауки, летающие диски, приоткрытые причудливые раковины, из которых сочилась отвратительная черная жидкость — перешагивали или перепрыгивали через них, и они постоянно ощущали на своих лицах их ядовитое дыхание. Через некоторое время, показавшееся им бесконечностью, им пришлось остановиться на зазубренном гребне, возвышавшемся над долиной. Подняв к небу лицо, по которому струйками стекал горячий пот, подросток Соллер увидел, что оно не было небом Земли, которое он так хорошо помнил; две черных тени холодных небесных тел виднелись на нем — это были планеты конца света, и больше ничего не существовало в этом мертвом пространстве, кроме чудовищной Пустоты и Смерти.