Он летел вместе с Сейли между жгучими солнцами страсти по странным орбитам наслаждения, пока постепенно все они не слились в одну пылающую точку, осветив при этом всю его душу, и он понял тогда, что держит в объятиях… Клэр. И что он может взять у нее все, и что она способна подарить ему все, что только доступно его воображению.
Случайно открыв глаза, он увидел, что их было больше, чем двое. Рядом с ними находилось удивительное существо, поддерживавшее их наслаждение на невероятном уровне, многократно усиливавшее его. Он понял, что с ним вместе не Клэр, а девушка, и тогда инстинкт заставил его обратиться в бегство, как и предупреждал Каллерти. Он рванулся в никуда… и тут же замер в сумраке, пропитанном странным ароматом, а затем медленно вернулся в комнату, как и предупреждал Каллерти.
Он остановился на пороге. Девушка сидела на полу и внимательно смотрела на него, и в ее взгляде смешались испуг и жалость. Существо не шевелилось. Ему почудилось, что оно испытывает те же чувства, что и Сейли. Что оно немного испугано его резкостью, но в то же время понимает и сочувствует его горю. Оно выглядело, как громадный бархатистый лист, частью охватывавший бедро девушки, а частью закрывавший то место, где он лежал перед тем, как обратиться в бегство.
— Тот, кто пришел, боится? — спросила девушка.
Он опустился на землю рядом с ней, даже не
взглянув на едва шевельнувшийся лист. Склонившись над девушкой, он вспомнил ее имя: Клэр.
И в это мгновение в его мозгу раздался голос:
— Ги… Вот уже неделя, как ты улетел, и мне сказали, что я могу отправить тебе первое послание. Оно должно дойти до тебя, когда ты уже будешь на Афродите. О, Ги! Ты слышишь меня?
Но она уже была рядом, она была вокруг него. Ничто иное уже не имело никакого значения. Над ними снова запылали жгучие солнца и стали вращаться вокруг них, опаляя неземным жаром…
— Ги… Мы не должны были принимать это предложение. Я не знаю, смогу ли я, хватит ли у меня мужества выдержать… прождать все эти годы…
Жерар Клейн
Место на балконе
Земля изрыгнула ракету вместе с густыми клубами дыма. Затем наступила тишина, такая же темная и мертвая, как на обломках скал, блуждающих в глубинах пространства.
Но в ракете была заключена жизнь, и ее звуки можно было уловить. Звуки механической жизни, проявлявшейся в пощелкивании и потрескивании устройств, регистрирующих все происходящее вокруг, переговаривающихся друг с другом и с человеком при помощи световых бликов, а иногда выплевывающих яркие цветные вспышки. Наряду с ними, слышались звуки жизни людей, придавленных ускорением к сиденьям и зачарованно наблюдающих золотые уколы звезд на экранах. Время от времени они перебрасывались короткими фразами.
— Место на балконе. Кто бы мог подумать, что нам однажды достанется такое прекрасное место на балконе! Отсюда мы сможем наблюдать, как на Земле, в одной из пустынь, вспыхнут огни гигантских атомных петард. Это будет фантастический фейерверк, и мы прыгнули на Луну, чтобы наблюдать, как все заполыхает внизу под нами. Разве не забавно, что пришлось лететь на Луну, чтобы увидеть, как на Земле зажгутся искусственные звезды.
— Мы ничего особенного не увидим. Почти ничего, только небольшие искорки. Нужно иметь глаза, как у телескопа, радары вместо ушей и антенны на макушке, чтобы по-настоящему насладиться праздничными огнями. А мы всего лишь люди. Нет, мы ничего не увидим.
— Мы летим на Луну совсем не для того, чтобы увидеть что-нибудь, — мягко заметил капитан.
— Нас послали туда, чтобы зарегистрировать, как выглядят из-за пределов Земли мощнейшие ядерные взрывы. Мы должны установить на Луне аппаратуру для измерений, вычислений, экстраполяций. В конце концов, мы же не туристы. Впрочем, на Земле вряд ли найдется богач, который сможет оплатить тур Земля — Луна — Земля, чтобы полюбоваться рождественской свечкой ярче тысячи солнц.
— Но мы вполне могли бы быть и туристами, капитан. Мы ведь тоже будем просто смотреть, чтобы потом рассказывать, как для нас спалили целую пустыню. И нам придется сказать, что оттуда, сверху, из пустоты, мы ничего особенного не заметили.
— Может быть, когда-нибудь вы и сможете рассказывать свои байки. Не раньше, чем у вас отрастут длинные белые бороды, и вы будете трястись от дряхлости. Ну, а пока все засекречено самым строжайшим образом. Вы знаете правила не хуже меня.