Лицо офицера просветлело.
— А, вы имеете в виду передачу… Я сильно удивлюсь, если ваши миссионеры найдут здесь добровольцев для того, чтобы… подвергнуться дезинтеграции.
— Наша церковь решила, что только на такой огромной территории, как Австралия и острова Тихоокеанской империи, мог сохраниться дух истинных пионеров. Разве американцы после постигшей их страшной катастрофы не выжили благодаря подобной идее, благодаря этой надежде?
Офицеру не оставалось ничего другого, как промолчать.
Брат Доломар знал, что две черных звездочки над изображением пацифийской райской птицы на воротнике мундира его собеседника означали, что офицер был сыном американских эмигрантов.
— Я прикажу подготовить для вас транспорт. И выделю водителя.
— Если позволите, я предпочел бы действовать в одиночку, — заявил брат Доломар со спокойной улыбкой.
Терзаемый одновременно подозрительностью и нежеланием показаться невежливым, офицер несколько секунд колебался. Потом, решившись, кивнул.
— Как пожелаете… брат мой. Для меня сейчас дорог каждый человек. Должен признаться, что… в общем, мы несем весьма ощутимые потери с первых же часов столкновения.
— Да, я слышал об этом. Я знаю также, что командующий силами Хундта бросил в бой все свои резервы, включая секретное подразделение боевых магов.
Офицер встал. Он с трудом разомкнул судорожно стиснутые челюсти.
— Численно мы превосходим европейцев в три раза. И у нас имеются резервы, которые мы пока не собираемся использовать.
«Эти безумцы готовы взорвать всю планету ради своих амбиций, — подумал брат Доломар, — Стоит теперь вмешаться в драку бравым марсианским воякам, и…»
Он вышел из палатки впереди офицера. Солнце опустилось почти до гребня рыжих холмов на горизонте. Холодный ветер хлопал брезентом, плохо закрепленным на замаскированных в кустах электрокарах. На куполе соседней палатки брат Доломар заметил большую передающую антенну.
— Вы хотите отправиться немедленно? — не поворачиваясь к нему, поинтересовался офицер.
— Моя миссия должна выполняться без задержек, от которых могут пострадать братья, — ответил брат Доломар с ноткой фанатизма в голосе.
Он понял с приятным удивлением, что офицер выделил ему одноместный аэрокар, миниатюрный аппарат, более всего походивший на прозрачный пузырь, в который зачем-то запихнули металлический стул.
— Более трех тысяч километров автономного полета. Вас снабдят опознавательными сигналами нейтральной стороны, но я советую не терять время на размышления, если вас перехватят европейцы. Вы должны немедленно приземлиться и сдаться. Это вообще-то разведывательный аппарат. Вооружение — один лазер небольшого калибра. Конечно, он выглядит совершенно несерьезно даже по сравнению с самым безмозглым европейским пехотинцем, в распоряжении у которого имеется арсенал, достаточный для уничтожения половины дивизии. У аппарата включен автоответчик на кодированные запросы всех наших частей этого сектора. Но после 200 километров полета вам нужно избегать любых встреч. Впрочем, я полагаю, что вы сами хорошо знаете, куда направляетесь.
— На северо-восток, — простодушно пояснил брат Доломар.
— Хм. Прямо к европейцам в лапы… — Голос офицера приобрел зловещий оттенок, но он тут же улыбнулся и протянул руку. — Если вернетесь… Меня зовут МакДонолли. Постарайтесь не забыть. МакДонолли.
— Я не забуду.
Брат Доломар взгромоздился на летающий стул и неторопливо поднялся в вечернее небо, небрежно разрисованное оранжевыми и серыми полосами. Его охватило ощущение возвращенной свободы.
Перевалив через гряду холмов, он погрузился в лучи заходящего солнца. Резкие порывы ветра заставляли вибрировать хрупкий аппарат. Смеркалось. Над правым передним колесом начали перемигиваться два огня: желтый и фиолетовый, отвечая на чье-то требование идентификации. Тем не менее, на земле среди расползающихся озер тьмы и уменьшающихся пляжей сумерек не обнаруживалось никаких признаков больших масс вооруженных людей. Позади него, по направлению к покинутому им лагерю, разливался сплошной океан ночи.
Автопилот то и дело пощелкивал, словно в ответ на негромкое бормотание двигателя.
После холмов под ним потянулась бесконечная серая равнина. Справа от него на север двигалась колонна каров, поднимавших тучи пыли, зависавшей в воздухе подобно туману. Брат Доломар опустился ниже. Теперь он скользил в нескольких метрах над землей, покрытой высокой травой.
Вскоре он обнаружил впереди по курсу репер, который высматривал уже некоторое время. Это была широкая река с усеянной мелкими островками и отмелями поверхностью.