— Прошлой ночью мы увидели грузовик. Он появился неожиданно, потому что заехал во двор с противоположной стороны. Из кабины вышел человек, босой и в одной набедренной повязке. В этот момент появились эти… эти ангелы. Они блестели в свете звезд, как глыбы черного стекла. Их массивные тела словно скользили над землей. И тогда я услышал странные звуки. Можно было подумать, что нас окружала армия… армия позапрошлого века.
— Что ты имеешь в виду? — недоуменно воззрился на собеседника Антон. Он испугался, что пацифиец тоже мог расстаться с частью своего разума на колдовской ферме.
— Барабаны, — пробормотал Марлеха, глядя в темное небо. — Именно барабаны. Сотни барабанов негромко рокотали в темноте.
— Настоящие барабаны? Может быть, и так, — промолвил Антон. — Ведь до сих пор существуют полковые оркестры. И разве…
— Уже больше сотни лет, как люди идут на войну без лишнего шума, — авторитетно заявил Марлеха. — Кроме того, это были барабаны, которые в действительности не были барабанами. И звуки, как я понял через некоторое время, раздавались как бы в моей голове, а не на самом деле. Казалось, будто они… будто они пытаются что-то сказать мне таким образом.
Антон задумался. Через десяток минут они должны были снова стать пленниками ночи.
— И ты позволил им скрыться, — медленно процедил он.
— Я ничего не мог поделать. Мне казалось, что я уснул.
— Значит, они должны вернуться. И они вернутся этой ночью.
— Я тоже так думаю, — кивнул головой Марлеха. Потом добавил шепотом:
— Они наверняка вернутся. И я хочу, чтобы они вернулись. Они наказали меня, а потом воскресили. Если ты будешь слушаться их, они наградят тебя, я знаю.
— Ты считаешь, что у меня дырявые мозги, да? — Антон приподнялся, опираясь на локоть. Другой рукой он многозначительно похлопал по поясу. — Ты думаешь, что находишься на своих островах, приятель. Твои демоны или ангелы превращаются в грязь, если ты… У меня еще есть кое-что в запасе, чтобы справиться с ними. Знаешь, что я думаю об этом? Это марсиане.
— Лучше помолчи, малыш. — без раздражения промолвил Марлеха. — Марсиане — это немцы, греки, китайцы, австралийцы, эскимосы, американцы… Настоящее вавилонское столпотворение, как это было в Америке в старину.
— А их биологи? Что ты думаешь о них? Ты знаешь, что они собираются завоевать Землю?
— Господи! — вздохнул Марлеха. — Теперь он ударился в политику… Но ты не так уж неправ, малыш. Нас действительно могут посетить ангелы, только не с Марса, а со звезд.
Антон взорвался.
— Со звезд? С Сириуса, Альфы Центавра? Из созвездия Змееносца? Да там уже давно полным-полно американцев, немцев и… полинезийцев, таких же толстых, как ты!
Он замолчал и инстинктивно ухватился за огромную руку своего спутника. Откуда-то из нижней части живота поднимался холодный ужас. Он не походил на страх, испытанный им накануне.
Антон услышал два звука. Разных.
Первый он определил как доносящийся издалека свист двигателя электрокара.
Источник второго должен был находиться совсем рядом. По правде говоря, у него не было источника. Он раздавался у него в голове, то ли в затылке, то ли позади глаз. Казалось, он будит бесчисленные воспоминания, словно порождает губки, пропитанные музыкой забытых дней. Это были звуки, производимые миллионом палочек, заставлявших угрожающе рокотать сотни тысяч барабанов.
— Прежде, чем встать на звездный путь, на тернистый звездный путь, мы должны, подобно древней римской церкви, разобраться с нашими земными проблемами, — говорил брат Лезье, потряхивая копной вьющихся рыжих волос. — Сам святой Франсуа после своего видения опасался, что мы можем оказаться в космической изоляции. Вот уже 20 лет, как мы вращаемся на орбите между Землей и Солнцем, но проблемы последнего остаются для нас более близкими, чем земные.
— Но люди обязательно уйдут к другим солнцам, — робко произнес юный брат Доломар. — Я хочу сказать… Люди созданы, чтобы заселить другие звездные системы и жить там. Ведь именно таким образом были объяснены видения святого Франсуа. И разве один землянин в прошлом не предугадал его заветы, когда сказал: «Земля — это колыбель человечества, но разве можно всю жизнь провести в колыбели?»
Лицо брата Лезье побагровело, а уши приобрели гранатовый оттенок. Это обычно предвещало вспышку бешенства, и брат Доломар подумал, что лучше бы его сотню раз отправили в передатчик. Даже лабиринт и ад передатчика казались ему менее страшными. Хотя брат Лезье ежедневно пугал его ужасами передачи с тех пор, как его зачислили в группу добровольцев.