Андрейка невольно прибавил шагу. Подошли к дереву. Девушка встала на толстый корень, вылезший из земли, пошарила в дупле, и на ее лице появилось недоумение.
— Их кто-то уже взял, — огорченно произнесла Сарданга.
— Сколько раз я тебе говорил: покажи, покажи, а вот теперь их уже нету. Интересно, кто здесь мог прятать шапки.
Андрейка задумчиво смотрел в черные глаза девушки.
Сарданга стала уговаривать Андрейку, чтобы он не сердился на нее, и позвала его на залив, где дедушка сейчас будет вытаскивать сети.
— Наверное, сегодня рыбы много попалось, пошли.
Джемс спустился с горы в глухой, густо заросший тенистый колок. Он медленно шел по берегу ручья. В колке было много зайцев, и охотник приготовил винчестер. Вдруг где-то справа хрустнула ветка. Джемс остановился, напрягая слух, но кругом снова стало тихо. Он уже хотел идти дальше, но в это время крикнула птица. Американец выругался:
— Проклятая!
Он не успел сделать и трех шагов, как птица прокричала снова таким же диким голосом.
— Фу ты!
Джемсу стало не по себе, он перекрестился, круто повернулся и пошел прочь из колка.
Впервые он услышал крик этой птицы, когда они вместе с Диком, совершая обход тайги, вышли к ямам приискателя Соловейки, о котором узнали от Степки, хорошо угостив его спиртом.
Соловейка тогда стоял возле породы, выгруженной из выработки. Среднего роста, широкий в плечах, с чисто выбритым энергичным лицом и двумя крупными складками между бровей, он спокойно ждал приближения незнакомцев.
Джемс осмотрел ямы, которые были неглубоки, взял на ладонь песок, долго рассматривал его.
— Как золотишко? — спросил он.
Приискатель пожал плечами. Джемсу было ясно и без ответа, что золото в ямах богатое. Недолго думая, американец решил завладеть чужим сокровищем. Он подмигнул Дику, и тот понял, что нужно делать. Снял с плеча винчестер и выстрелил в голову Соловейки. В это время в тайге закричала какая-то птица, будто ее ранили.
Джемсу врезались в память ненавидящий взгляд приискателя, его бессильно вскинувшаяся рука и гневный возглас:
— Убийцы!
И сегодня опять эта птица! Джемсу стало жутко. Оглядываясь, он вошел в землянку, бросил на кровать шапку и сел за стол. Вытащил трубку, набил ее мелко нарезанным табаком и раскурил. Пуская клубами дым и глубоко затягиваясь, он сосредоточенно смотрел в окошечко.
— Ты чем-то встревожен, старина? — спросил Дик, усаживаясь рядом.
Джемс промолчал. Дик тасовал карты и с беспокойством поглядывал на своего друга.
— Что-нибудь случилось? — снова спросил Дик.
Джемс несколько раз глубоко затянулся.
— Ты понимаешь, — он вытащил изо рта трубку, — я давно где-то читал, что души мертвых, ну и… людей убитых переселяются в животных, птиц и другую дрянь. Я тогда даже засмеялся над такой чепухой, а теперь, как бы тебе сказать, ну… вот я иду по лесу, слышу, как птички чирикают и чертовщина всякая в голову лезет.
Дик, довольный, что беспокойство вызвано пустяками, встал и бросил на стол карты.
— Представляю я, как одна птичка кричит: «Джемс Соловейку видел! Джемс Соловейку видел!» А другая, такая же маленькая птичка, отвечает: «Убийца! Убийца!». Нервишки шалят у тебя, старина.
И Дик, довольный своей выдумкой, громко захохотал.
— Дурак, перестань болтать глупости.
— Но ведь души переселяются. Помнишь Соловейку? Он крикнул: «Убийцы!» Вот его душа теперь и кричит по-птичьи.
И Дик снова весело захохотал.
— Ты не веришь в существование души? — спросил Джемс.
— Душа душой, а чтобы птички говорили человеческим языком, это чушь.
— Дурак ты, я тебе говорю о душе человека, а ты мне — птички.
Чтобы чем-нибудь досадить своему компаньону, Джемс проворчал:
— Любовник, черт тебя сунул терять этот нож. Я вчера его видел у твоего соперника!
— А что-нибудь случилось? — с беспокойством спросил Дик.
— Ничего, пока ничего.
Степка неуверенно подошел к землянке американцев. Ему страшно стало входить в неприветливое, ушедшее, как нора, глубоко под землю, жилье. Там его будут спрашивать об этих двух русских. Он положил руку на скобку, не решаясь открыть дверь.
— Кто там? — услышал Степка знакомый голос. Этот голос послал его и пообещал много денег.
Степка медленно отворил дверь, виноватой походкой подошел к столу и сел. Джемс подмигнул Дику, показав глазами на винчестер. Лицо Степки было черно, скулы выпятились вперед и заострились, казалось, он не спал несколько суток.
— О Степка, наш Степка! Откуда ты взялся? Мы тебя совсем потеряли. Где ты пропадал?