— За горой теперь живу, далеко живу.
— Вот как!
— Беда!
— Что случилось? — испугался Джемс.
— Сын заболел. Шибко болеет, еду не берет.
— Фу ты. Напугал только. Так сын, говоришь?
— Сын.
И Степка начал рассказывать, что его сын лежит весь красный и вот уже три дня ничего не ест. Жалобно всхлипнув, он попросил дать ему тех беленьких лепешек, которые глотал Джемс, когда больным лежал у него в юрте.
— И говоришь, сильно болеет? — переспросил Джемс.
Степка снова рассказал, как сильно мучается сын. И опять повторил свою просьбу. Джемс внимательно выслушал.
— Н-да, плохо дело, — задумчиво произнес он. — Лепешки бы помогли. — И вдруг, разводя руками, закончил: — Да вот несчастье, нет больше у меня этих лепешек.
Степка низко опустил голову. Но вдруг он вскочил, откуда-то из-за пояса вытащил шкурку лисы и торопливо протянул ее Джемсу. Американец быстро опытной рукой подхватил ее, тряхнул и стал любоваться нежным мехом.
— Стой, совсем забыл. Кажется, у меня где-то оставалось немного этих лепешек, — вскочил Джемс.
Он подошел к своему сундучку и вытащил целый пакетик таблеток аспирина.
— Это лекарство обязательно поможет твоему сыну. Очень дорогое лекарство.
Джемс отсчитал шесть таблеток, аккуратно завернул их в бумажку, подал Степке и стал небрежно объяснять, как ими нужно пользоваться.
Джемсу не терпелось узнать, ездил ли Степка с его заданием, почему не задержал экспедицию, почему не убил начальника. Но он хорошо знал Степку, что тот ничего не ответит, пока не добьется своего.
— Ты ездил? — сгорая от любопытства, спросил наконец Джемс.
Степка как будто очнулся, он поднял голову и стал смотреть на американца, словно не понял вопроса.
— Ты ездил, куда я тебя посылал? — повторил Джемс.
Степка вытащил из-за пазухи две беличьи шапки и бросил их к ногам Джемса. Джемс, как голодная собака, схватил их.
— Ты кого убил?
— Двух начальников.
— Каких начальников?
Степка склонил голову и на вопрос не отвечал.
— Год дэм! Он проглотил язык, — решил Дик.
Джемс подошел к граненой фляге и налил из нее чуть не полную кружку.
— На, пей.
Степка выпил, не переводя дыхания, и облизнул губы.
— Каких ты убил начальников?
— Русских начальников.
— А что-нибудь еще ты взял у них? Я тебя учил взять все, что у них есть. Их документы взял?
— Шибко страшно было. Не взял.
— Но кого все же ты убил? Как убил?
И Степка стал рассказывать, как он встретил и повез двух русских начальников.
Не докончив, он замолчал и опять опустил голову.
— Потом что? — допытывался Джемс.
— Еще маленько налей.
Джемс налил.
— Потом я в палатку стрелял, потом их в речку бросал, потом долго сидел возле костра. Потом поехал.
— Дурак ты, Степка, ты кого-то другого убил.
Степка уже изрядно опьянел.
— Ты сам дурак. Зачем ты меня посылал. Ты меня сделал плохим. Совсем плохим человеком стал Степка. Гадиной стал Степка. Рубаху, которую ты подарил, в костре сожег. Пусть горит собачья кожа. Она беду приносит. Пуговиц много, беды много. Совсем плохая рубаха. Зачем ты меня сделал плохим человеком? Я начальнику все расскажу. Ты убил Соловейку. Я не убивал. Ты сам дурак.
Заложив руки назад, Дик прогуливался от стола к кровати, от кровати к столу.
— Олл райт! — наконец сказал Джемс.
Дик понял, что беседа окончена и что больше у якута ничего не выпытаешь. Он подошел к Степке, положил руку на плечо и сказал:
— Молодец. Теперь ты будешь богатым.
Джемс медленным движением взял флягу, побулькал ею возле своего уха, улыбнулся чему-то и незаметно подмигнул Дику. Тот неторопливо вытащил нож и с силой ударил в спину Степки.
— Ты прав, Джемс, не надо на него больше тратить спирта, — сказал Дик, и на его щеке быстро-быстро задергался мускул. Джемс заметил это и обрадованно проговорил:
— Смотри, Дик, у тебя нервный тик. Нервишки шалят.
Дик поволок Степку вон из землянки.
— Аспирин-то у него вытащи, — крикнул вслед Джемс.
32
На разведочных линиях в террасах углубка шурфов шла форсированными темпами. Инженер и Шилкин с утра до вечера были на шурфах, наблюдали за ходом работ.
Где-нибудь возле шурфов Аргунов встречал Бояркина с Андрейкой.
— Ведем документацию, — отвечал Андрей-ка на вопрос начальника.
Аргунов брал журнал документации, рассматривал аккуратно зарисованный шурф. Похвалив молодого геолога за успехи, он шел на другую линию.