Они поставили на стол алюминиевую флягу, холодную оленину и сели. Джемс налил кружки. Они чокнулись и выпили за счастье, за здоровье. Каждый пожелал друг другу долгих и счастливых лет жизни.
4
Иваном Выгодой звали другого старшинку, который со своей артелью начал работать рядом с ямами дедушки Пыха. Выгода был высокий и сгорбленный. Даже в большой шапке-малахае голова у него казалась вытянутой. Иссеченное морщинами лицо давно не видело мыла. Впалые щеки покрывала густая рыжеватая щетина. Он казался каким-то колючим и злым.
Отец Ивана был богатый аргунский казак, который цепко держался за свое хозяйство. Когда в Забайкалье наступили беспокойные дни революции, он сказал сыновьям:
— Спасать надо царя, веру, и отечество.
Он заседлал двух лучших гнедых коней и на прощание наказывал старшему сыну:
— Смотри, Иван, ухарство свое не показывай. Везде с расчетом, везде с выгодой действуй. Голову под пули не подставляй, для этого другие найдутся. А ты, — говорил отец другому сыну-офицеру, — помни, мне твоих крестов да медалей не надо, был бы сам жив. Ивана береги. Может, в штаб куда сунешься, то и братца к себе поближе пристрой, у него семья. Случись что, не приведи бог, сиротами останутся. Смотри, не забывай родительского совета.
Обнял Иван на прощание жену и ребятишек и с грустными думами поскакал вслед за братом к атаману Семенову.
Революционные войска, освобождая Забайкалье, гнали белогвардейцев на восток. В 1922 году части народно-революционной армии в городе Владивостоке прижали потрепанных белогвардейцев к морю. Когда Иван в памятный месяц октябрь подошел к берегу, он увидел большой океанский корабль, который уже готовился к отплытию. Иван знал, что на этом корабле уплывал в Америку его брат-офицер. Возвращаться в свою деревню казак-семеновец побоялся и пошел скитаться по приискам, строго соблюдая наказ отца жить с расчетом, с выгодой.
Когда Выгода узнал, что недалеко, в соседней долине, живут два американца, он сразу же решил побывать у них.
Как всегда, в землянке американцев было жарко. Джемс блаженствовал, развалившись на койке. Дик тасовал карты. Выгода сидел на том месте, которое обычно занимал Степка, и рассказывал про свою жизнь.
— Как сказал? Зовут Иван, а кличут Выгодой? Очень оригинально, очень оригинально. Мистер Выгода! — смеясь, говорил Джемс.
Рассказав о себе все, Выгода стал просить Джемса взять его с собой, когда они будут возвращаться на родину. Американец сразу, же согласился. О! Он хорошо понимает, что значит встретиться со своим родным братом. У него тоже есть брат, и очень хороший человек, который не один раз помогал людям, попавшим в беду. Конечно, он возьмет с собой русского, это ему ровным счетом ничего не стоит. А пока тот пусть спокойно работает на богатой золотой россыпи и добывает больше золота.
— Спасибо вам, душевное спасибо. Утешили душу, утешили. Благодарствую, благодарствую, — твердил растроганный приискатель.
— Возьмем. Если твой брат сбежал от большевиков в Америку, то и тебе здесь делать нечего.
Карты в руках Дика изогнулись, щелкнули и как будто рассыпались, но в то же мгновение он их крепко сжал между пальцами.
— Возьмем. Как поедем отсюда, так и возьмем. В Америке места и тебе хватит. А пока работай спокойно и добывай… Америка золото любит. И ты, имея эту крупку дьявола, сможешь там начать свое дело, — подтвердил и Дик.
— Очень благодарствую, очень благодарствую.
— Ты вот так работай, — продолжал Дик. — Вот видишь карту? Раз — и ее уже нет. Она — в кармане. Вот так и ты делай, когда будешь золото отмывать. Раз — и золото все в твоем кармане, а твои помощники останутся при пиковом интересе, и никто не заметит.
Выгода смотрел и улыбался, как ловко Дик показывал фокус.
В этот вечер Выгода счастливым возвращался в свое зимовье. Мало выпало дней на долю Выгоды, когда он чувствовал себя счастливым, а если и были такие, то так давно, что он уже о них плохо помнил. Они, казалось, потерялись в тумане воспоминаний.
Приискатель неторопливо, вперевалку, шел и улыбался своим мыслям. Приятно похрустывал снег под лыжами.
Вечер был тихий. Солнце уже лежало в седловине гор. Не пройдет и пяти минут — оно спрячется за ломаной чертой горизонта. И только Выгода свернул в сторону, из-за молодых порослей лиственника к нему, слева, подкатили якут-охотник Данила Кузьмич и девушка.
У охотника за спиной болтались два связанных зайца. Девушка, одетая в легкую куртку якутского покроя, отличалась стройностью и своеобразной красотой. Из-под легкой и теплой шапочки, сшитой из нежных шкурок горностая, выбились черные густые волосы. Щеки нарумянены морозом. На длинных ресницах серебристый иней. Кажется, что эта девочка сошла со страниц какой-то северной сказки.