Девушка явно очень старалась не травмировать самолюбие «княже», не акцентировать внимание на неприятных для него фактах, но Птицын прекрасно понял — все, кому надо, при желании его в бараний рог скрутят. «Вот так вот, — подумал парень. — Здесь-то тебе сильнее всех быть не обязательно. Закон хоть как-то защищает… если не нарываться. А там ты что будешь делать? Никто ведь и звать никак! Ещё князем обозвался!»
Чего Валерка никогда себе не позволял, так это раскисать. Вот и сейчас, несмотря на здорово пошатнувшуюся уверенность в себе, просто приказал себе выкинуть из головы унылые размышления.
— Пойдём, что тут мёрзнуть. Посмотрим, чем занимаются вурдалаки в свободное от охоты время. А что, правда меня пытались зачаровать?
— Ещё как! — девчонка с готовностью полезла обратно в подвалы, — Пока их Андрей Иваныч не одёрнул.
— А они нас без Андрея Иваныча не сожрут? — на всякий случай уточнил парень.
— Не, против прямого приказа — не должны. Только если кто его главенство в гнезде захочет оспорить. Но таких дураков среди них нет — видно же, что он сильный.
Вообще Птицын предпочёл бы подождать упыря снаружи, но он решил, что, во-первых, не должен показывать свой страх. Во-вторых, должен с ним бороться. И в-третьих, нужно привыкать общаться со всякой нечистью — явно ведь часто придётся в будущем, так лучше сделать это в тепличных условиях, там, где тебя вроде как уважают и даже не пытаются сожрать. Потом-то сложнее будет.
Впрочем, вурдалакам общаться было некогда. Несмотря на слова Андрея Ивановича о том, что голому собраться — только подпоясаться, пожитков у вурдалаков было достаточно. Большая часть вурдалаков сновали по гнезду, складывая вещи в узлы, и только один, самый старший, сидел перед экраном ноутбука и очень шустро клацал по клавишам.
— Прошу прощения, что отвлекаю, а что вы делаете? — Любопытство прямо-таки глодала парня, так что он не выдержал и решился отвлечь явно занятого нечеловека от его занятия.
— Что? — вурдалак был слишком сосредоточен, и потому суть вопроса до него не сразу дошла. — А, тикет закрываю, последний. Видите ли, молодой человек, мы тут фрилансом балуемся. А на той стороне, видно, доделать дела уже не получится. Вот я и закрываю последний тикет. Так-то мы только-только довольно крупный проект закрыли, а это вот баг небольшой прилетел.
— А, простите тогда, не буду отвлекать, — покивал Птицын. Ощущение, что он сошёл с ума вновь разгорелось с новой силой.
Глава 9,
в которой Птицын внезапно богатеет
Вурдалаки-программисты на фрилансе Валерку окончательно добили. «Не, ну а что? Кодят по ночам… поэтому и глаза красные. Что тут такого? Это не я сошёл с ума, это мир внезапно рехнулся!»
— Как же я мечтал когда-нибудь увидеть реакцию обывателя на такую новость! — раздалось из-за спины. Тот вурдалак, который закрывал тикет, был слишком занят, но кто-то из собиравшихся обратил внимание на эту сценку. — Я сам угорал, когда мы только начали этим заниматься. Прикинь, собрались два десятка мёртвых бомжей и организовали аутсорс — контору!
— Я в шоке, — честно признался Птицын. — Как вам такое в голову пришло?!
— Это главный наш придумал. Подобрал семь лет назад нотбук потерянный, кто-то из отдыхающих так набухался, что не до ноутбуков им было. Да ещё соска там была с интернетом. Ну, он и начал разбираться. Меня Артём, если что, зовут, — протянул руку для пожатия вурдалак. Высокий, чуть сутулый, с коротким ёжиком седых волос, и немного помятым лицом, одетый в синий комбинезон на подтяжках, он был похож на какого-нибудь сантехника или, скажем, монтажника, но уж никак не на программиста.
— А нам же делать-то нечего, по большому счёту. Охота… ну, сам видел, нам много не надо. Так, в общем, в основном побирались да по помойкам шлялись, потому что жрать-то хочется не только кровь и плоть, но и нормальную, человеческую еду. Водку пить смысла нет — не действует на нас больше водка. Вот и маялись со скуки. А тут Андрей Иваныч и начал разбираться. С интернетом я ему помог, потом нашёл, как зарабатывать. Ну и нас подтянул. Я-то среди нас самый молодой. И по возрасту до обращения, да и после — тоже. Остальных-то всех в жертву принесли неудачно, ещё в девяностые, а меня так просто уже в начале двухтысячных по пьяни зарезали. Вот они меня и вытянули, пожалели.