На этой мысли, наконец, удалось немного прийти в себя. Действительно, у человека, который мне так помог, возникли какие-то проблемы, а я сижу здесь, даже не попытавшись прийти на выручку!
Мне стало стыдно. Поспешно вскочив, бросился к двери, стремительно её открывая и,... отшатнувшись от возникшего перед глазами невероятного зрелища.
Трактир горел. Хорошо так горел, словно проскипидаренный. На лестнице виднелись спины убегающих на первый этаж людей, а у моих ног лежало бессознательное тело моего спасителя.
“Вот черт!”.
Пересадив Песца (кажется, уже и имя ему дал) на плечи, таким образом, освободив руки, попытался поднять мужчину. “Ух и тяжелый!”.
Кто там говорил, что в критических ситуациях сила увеличивается? Да нифига подобного!
Я эту тушу (а с виду не такой и большой) поднять то конечно поднял, но к тому времени по лестнице спасаться стало уже поздно. Втащив его в комнату, захлопнул дверь – хоть какое-то препятствие – панически огляделся в поисках выхода. И практически сразу наткнулся взглядом на окно.
“Отлично!”.
Побежал, посмотрел. Не слишком высоко, но второй этаж все-таки. Так просто не спрыгнешь, тем более с бессознательным телом на плечах. Хорошо хоть Песец тихо сидит и практически не мешает. И легкий он какой-то, впрочем, сейчас мне это только на руку.
Так, теперь необходима веревка. На ум тут же лезет простыня. Оглянувшись на кровать, первым делом увидел дорожный мешок “хозяина” с довольно приличной длины лямкой. Но все равно недостаточной, так что обойтись без простыни не получится.
Соорудив на скорую руку что-то отдаленно напоминающее веревку, с сомнением её осмотрел, но на более приличную альтернативу просто не оставалось времени: огонь добрался до комнаты и удушливый дым существенно мешал дыханию. Так что быстренько обвязав мужчину, я недолго думая, перевалили его через подоконник.
А подумать то не мешало бы!
Когда этот груз упал, я чуть вслед за ним не навернулся! Слава богу, тело просто не прошло в оконный проем. Но долбануло меня знатно!
Кое-как придя в себя, приступил, наконец, к спасательной операции. Спускал этого тяжеловеса долго и муторно, а когда он, наконец, достиг земли, руки у меня дрожали. Однако на отдых просто не было времени, я уже практически не дышал, и жарко становилось, как не знаю где. Хорошо хоть привязать край “веревки” к ножке громоздкой (и кажется даже приколоченной к полу) кровати догадался заранее. Теперь мне оставалось только выползти в окно и спустится, что я и сделал. Правда, без приключений не обошлось – руки то практически не держали. Терпел сколько мог, но уже ближе к земле все же сорвался. Хорошо довольно удачно, на что-то относительно мягкое.
Только через пару секунд отупевший от усталости я догадался, что “относительно мягким” оказалось тело спасаемого мною человека. “Ой, – смутился, – надеюсь, ничего ему не повредил... и надеюсь, он ничего об этом не узнает”.
Передохнув буквально пару мгновений, я вновь со с трудом сдерживаемым стоном вскочил на ноги. Оставаться здесь было опасно.
Узел на “веревке” при спасении затянул так, что развязать её не смог бы при всем желании. Пришлось резать, благо у мужчины на поясе висел кинжал, которым пользовался еще в комнате. А потом тащить его по земле (поднимать уже сил не осталось) подальше от горящего здания. Хорошо, что от дождя земля размокла, превратившись в грязь, все мне легче. Кстати, самого дождя не было, он закончился. Только дул резкий, холодный ветер.
Оттащив тушу на безопасное расстояние, я сел прямо на него (все равно ничего не чувствует) и стал наблюдать на разворачивающееся передо мной грандиозное зрелище. Честно говоря, вживую вижу настоящий пожар в первый и, очень надеюсь, последний раз.
Через пару минут, решив, что отдохнул достаточно, снова поднялся, направляясь к стоящей и наблюдающей за пожаром толпой. Может, кому помощь нужна?
Меня несколько удивляло, что никто даже не пытался бороться с огнем. Странно как-то, но видимо на то были причина.
Подошел ближе и с досадой убедился, что говорят все на неизвестном языке. “Вот же блин!”.
Никто на меня внимания не обращал. Оглядевшись, понял, что, кажется, сильно пострадавших нет, только в отдалении, на досках лежит громоздкое тело. Подошел и с удивлением осознал, что этим кем-то оказался тот самый громила, который первым заговорил при моем появлении в трактире. И раны у него странные – не ожоги, а словно от ударов. “Затоптали что ли?”, – недоумевал я, осматривая внимательнее.
Мужчина дышал с трудом, и раны на теле не казались опасными, а вот на голове...
Мне очень хотелось помочь незнакомцу, но, к сожалению, не мог. Я и разбирался то в этом так себе, да и то лишь потому, что у меня мама хирург. Но сам ничего не мог.