Лёша поправил одеяльце на корзиночке с глянцевыми коконами, после чего ответил:
— Тебе обещали найти истинную любовь, а не то, что ты сказала.
— Да это почти одно и то же.
— До Центра ты была согласна на простого милого кого-угодно, лишь бы не пил.
— Ну так раньше я была никем, а теперь я профессиональная Избранная. Моя планка поднялась.
— Да что с тобой в последнее время? — подивился Лёша.
Я отмахнулась.
Не объяснять же, что в пугающем апокалиптическом мире, я наткнулась на маленький заброшенный бункер. Среди истлевших бумаг, изъеденных коррозией труб и разбросанного мусора, как священный Грааль на алтаре, лежал старенький календарь, открытый на втором осеннем месяце. Красные линии перечеркивали первые две недели. Остальные цифры стояли нетронутыми, в молчаливом укоряющем порядке.
Мне хватило пары минут, чтобы мысленно сосчитать дни, проведенные за пределами Центра, и ужаснуться грядущей истине.
ЧАСТЬ I
— 1 —
— Мне тридцать, — загробным голосом произнесла я.
— Когда мне исполнился первый миллион лет, я сбился со счета, — пробасила яма.
Он же Атрос. Он же главный бог Центра. Благодаря ему стерильный мир функционировал, присутствовала атмосфера, гравитация и воздух. За пределами пещеры, где существовал Атрос в виде бездонной ямы, распласталась бескрайняя зеленая поляна и гряды величественных гор. А вот солнца и облаков не было. На смену дня и ночи бог тоже поскупился. Каким образом в Центре всегда было светло и, подчиняясь каким физическим законам отбрасывались тени, я до сих пор ответа не нашла.
— Мне не совсем тридцать, но скоро, дня через два, будет именно столько.
— Мой ответ остался неизменным. — Кристаллы, украшающие стены ямы, замерцали нежным белым светом. — Этот разговор как-то связан с твоими новыми страхами?
— Лёша уже наябедничал? В свою защиту могу сказать, что эти страхи совсем не небезосновательны.
Я собиралась разразиться длительным монологом о всевозможных способах гибели Избранных, что были до меня, но Атрос меня прервал.
— Как я упоминал ранее, я очень-очень старый, если не сказать, древний бог. Я настолько стар, что не осталось тех, кто помнит мое человеческое обличие.
С тех пор, как я исполнила свое Предназначение и перезагрузила мир Центра, я отправилась помогать другим Избранным своего потока, в чьи судьбы вмешался Враг в лице Золотой Империи. Это оказалось совсем не так весело, как звучало на словах. Во-первых, потому что никто из коллег не помнил о событиях в Центре, а значит, и меня. Во-вторых, постоянно приходилось прятаться от потенциальных агентов Империи.
— Я устала, — заканючила я. — Мне нужен отпуск. Я хочу нормальной еды.
— Меня ожидает длительная подготовка к новой партии Избранных. — Будто бы в укор ответила яма. — Переходи к делу.
— В мире Блонди я почти лицом к лицу встретилась с Аматри. Он едва меня не узнал! В мире Евы мне пришлось сражаться с оборотнями! А мир, из которого я вернулась сегодня? В сценариях Предназначения нет ни строчки про Конец Света. Меня к такому Клод не готовил! Я даже не поняла, на какой стадии уничтожения мир. Он таким уже был? Как его спасать-то? И откуда там ядерный гриб? В мирах-фэнтези такое нормально?
— Дробь, я всезнающий бог одно мира, а не всех.
Кажется я начала немного раздражать всемилостивую и всепрощающую яму.
— И что это должно значить?
— Я знаю, что пришла ты задать совсем другой вопрос. — Атрос выплюнул в меня горстку искр. — Скоро начнется церемония жеребьевки. У тебя ровно минута.
— Ладно, — сдалась я, застигнутая врасплох. — Мне нужен мир Избранной тридцать два.
— Клавдия Захарченко? — уточнил Атрос. Я кивнула. — Она справляется совсем неплохо. Видимо ее мир попал в ту часть зеркал, что ты разбила. У тебя есть основания полагать, что до нее добрался Враг?
— Нет, дело не в нем.
В нем, но совсем чуть-чуть.
— Не думаю, что моя помощь требуется Избранной тридцать два, — замялась я, покрываясь густым румянцем. Почему так трудно признаться в собственных потребностях и желаниях? Почему я считаю себя недостойно хотеть чего-то для себя, если это заодно не поможет спасти целый мир? — В ее мире существует камень. Особый подарок, оставленный одной из ушедших богинь. По приданию, он может свести человека с его судьбой. Как бы далеко двое друг от друга не находились, сколько бы миров их не разделяло, камень соединит родственные души вместе. Отыщет истинную любовь.