Я покачнулась.
Вот зачем нужен стерильный мир. Он защищал нас от таких вот ситуаций. Кто бы что ни говорил, но миры разные. В них живут разные бактерии, патогены и инфекции. У местных есть иммунитет. У человека, даже с самым лучшим здоровьем, его нет. Избранные получают лишь самую каплю защиты. И то, для своего мира. У Странников есть их униформа с десятком заклинаний, вшитых вместе с нитями. У бывших Избранных нет ничего.
Я почувствовала, как меня подхватили чьи-то руки. А потом поняла, что смотрю на людей снизу-вверх. Почему-то я лежала на полу не чувствуя ног. В легкие забился тяжелый дым, а звуки потеряли четкость. Голос Никия что-то говорил мне, но я не могла разобрать, что. Его слова превратились в тягучую повторяющуюся белиберду.
Никий наклонился надо мной. Открыл рот и четко повторил несколько слов. Я не поняла ни одного. Шок отразился на моем лице так сильно, что для Никия все стало ясно.
Мой Дар закоротило. Я больше не понимала, что говорят жители других миров.
ЧАСТЬ II
— 1 —
Меня затолкали в уазик местного пошиба. Если бы не мое отбитое состояние, я бы возрадовалось возможности прокатиться на машине. Рев мотора радовал ту часть моей души, что скучала по дому. Седла, повозки и колесницы достали сильнее, чем жесткие корсеты и правила этикета. Из-за них я отбила себе всю пятую точку и защемила мышцы в таких местах, что стыдно сказать.
Взревел мотор.
Машина подпрыгивала на ухабах. Сквозь затемненные окна я почти ничего не видела. Мне было так плохо, что я едва дышала. А обзор преграждал плечистый мужик с одной стороны, и Никий с другой. У последнего я вроде как лежала на коленях. «Вроде как» — потому что плохо справлялась с ощущениями собственного тела.
— Анна, — позвал меня Никий.
Я перевела взгляд на платочкоголового. Его произношение проглотило одну букву «н» и мое имя прозвучало как «Ана». Он что-то еще добавил на своем языке. Интонация звучала мягко, почти заботливо. Ага, почти. Словам незнакомых мужчин-похитителей, а уж тем более их интонациям, я перестала верить в первый же день своей официальной избранности.
За несколько часов поездки в полутьме я успела передумать все самое худшее. Вопросы так и вертелись в моей больной головушке. Что за странный мир такой? Что прикажет сделать со мной Сонар, когда поймет, что я потеряла Дар? Что с Малышом? Я звала его несколько раз, но он хранил молчание. Почему он перестал отзываться? Почему я его не чувствую? Где, черт побери Тинхе, чтобы сказать мне, что Дар развивается соответственно своему возрасту и все с ним в порядке? Где Клавдия и Флорин? За нами едут еще машины? И главное, что если мне не станет лучше? Что если влияние нового мира на меня окончательно и бесповоротно?
Я останусь малоподвижным овощем. Местные не выглядят дружелюбными и понимающими ребятами. Просто скинут меня где-то здесь на обочине и оставят подыхать. Я не смогу даже пошевелиться. Просто буду лежать и ждать, пока местная фауна разъест мою плоть и поселится во внутренностях. Первым делом они прогрызут мне глаза. Потом залезут в уши, нос, рот. Выедят язык. Заползут в горло и…
Рука Никия легла мне на плечо.
От неожиданности я вздрогнула. Лишь спустя несколько секунд пришло осознание, что это успокаивающий жест. Не скажу, что мне стало легче или спокойнее, но попытку я оценила. Проснулось старое, давно забытое желание, чтобы кто-то обнял, прижал к себе и сказал, что все будет хорошо. Я почти забыла, как сильно мне этого не хватает.
Машина резко затормозила. Кто-то что-то гаркнул. Окно опустилось. Свет фонаря скользнул по лицу Никия, заставляя его прищуриться. Потом опустился на меня. Задержался на несколько секунд и потух. Водитель потянулся к бардачку, вытащил что-то и показал человеку на улице. Глушить мотор он не стал.
Мы на пропускном пункте, — поняла я.
Здесь есть машины. Здесь есть винтовки. Считай современность.
Несколько минут мужчины переговаривались. Что-то щелкнуло и загудело. Машина двинулась дальше по ухабистой дороге. Прошло еще несколько минут, прежде чем мы вновь остановились.
Никий помог мне выбраться. Я чувствовала себя растекающейся жидкостью, и едва понимала, зачем второй охранник держал меня на мушке. Будто в таком состоянии я могла себе позволить бежать.
— Анна, — привлек мое внимание Никий-Следопыт.
У меня не хватило сил, чтобы ответить или просто посмотреть на него. Никию пришлось подхватить меня на руки. Я же все силы прикладывала к тому, чтобы удерживать себя в сознании. И все-таки часть времени выпала из памяти. Реальность обрела свои черты, когда металл шлюза выдохнул избытки воздуха.