Яков отошёл от мерно гудевшего прибора, посмотрел на экран.
— А он будет двигаться? Мне важно уловить его моторику.
— Всё будет. Работать мы умеем. — Владислав положил пульт. — Теперь просмотрите вот эти фотографии.
— Что здесь? — Первым потянулся к папке Холмогоров.
— Последний этап. Вы же просили «раскачать» Скворцова, вот мы и реализовали кое-какую информашку.
Александр внимательно следил за выражением лица читающего Холмогорова.
— Ужас! Какая, однако, грязь! — брезгливо вывернул губы Холмогоров.
— Обычная порнография, — небрежным тоном возразил Александр. — Если смотреть со стороны. А если действовать самому — акт как акт, ничего особенного. Что естественно, то не безобразно. Считайте, что кал под микроскопом исследуете.
— Дайте я посмотрю. — Яков быстро перебрал фотографии.
— Годится?
— Такое способно повалить любого, — протянул он, терзая пальцами бородку. — А это правда?
— Конечно, нет. — Александр улыбнулся одними губами. — Всю он просто не выдержит. Я отобрал более-менее, м-м, стандартные позы. А на видеозаписи чего только нет.
— М-да. Интересно, как вы сумели такое получить? Там же, наверное, охрана на каждом шагу.
— Я тоже имею способности к дистантному вождению воли. Только средства у нас разные. — Александр демонстративно посмотрел на часы. — Дело за вами. У меня всё готово.
— Дайте мне ещё десять минут, — Яков уселся напротив телевизора. — Мне нужно настроиться на него. И вот ещё что. Вы можете достать вина? После мне потребуется глоток вина.
— Какое прикажете принести?
— «Вино какой страны вы предпочитаете в это время дня», — ухмыльнулся Яков.
— Я серьёзно. Назовите марку.
— Что-нибудь сухое, белое. Отечественное.
— Вот с хорошим отечественным у нас напряжёнка.
— А импортные я не знаю. Что-то типа «Алиготе».
— Есть рейнские вина. Очень нежные вкус, с холодной искоркой.
— Сойдёт. — Яков отвернулся к экрану.
Александр снял трубку, коротко отдал распоряжение.
— Желаете присутствовать при эксперименте, Александр?
Холмогоров пересел ближе к прибору. По-хозяйски положил руку на корпус. Размером с лазерный принтер, такого же серого цвета. Из верхней крышки торчал полуметровый стеклянный цилиндр, двадцать сантиметров толщиной.
— Непременно. Будет что рассказать внукам. — Александр опять улыбнулся одними губами.
Холмогоров благодушно хохотнул.
Яков до хруста потянулся. Сцепил пальцы в странную комбинацию. Задышал, сильно надувая живот. Уронил руки. Закинул голову, с гортанными руладами пропел какие-то странно звучащие созвучия.
Заторможенно повернулся.
— Я готов.
Александр не смог скрыть удивления. Яков сделался полностью отчуждённым, омертвелым, будто находился в глубоком обмороке. Глаза сфокусировались только на одному ему видимой точке.
Яков, сомнамбулически покачиваясь, прошёл к прибору. Пощёлкал кнопками, начал медленно поглаживать ладонями цилиндр.
Прибор сменил мерное урчание на нарастающий низкий гул. Со дна цилиндра всплыл золотистый диск. Покачиваясь сверкающей острой гранью, стал подниматься выше и выше, пока не замер, дрожа, на уровне ладоней Якова.
Гул стал ещё ниже. Диск качнулся, потом стал вращаться, быстрее, ещё быстрее, пока не превратился в тонкую дрожащую золотистую нить.
— Всё. Я его чувствую. — Голос Якова стал неживым. — Дайте команду, пусть начинают.
Он обернулся к Александру, и тот вздрогнул. Лицо Якова изменилось. Черты оплывали, как восковая маска от огня.
Преторианцы
Сердце ухнуло вниз, звон в ушах сменился тишиной.
Скворцов, борясь с надвигающимся оцепенением, отчаянно сжал стакан. Вода в нём дрожала мелкой зыбью. Почему-то от неё вдруг пахнуло затхлым болотом, хотя он знал, нет чище в Москве воды, чем эта.
Он прислушался к себе. Тело жило собственной жизнью. Кто-то влез в него, как в чужой костюм. Он был ловким и уверенным в себе. Он приказал, и рука Скворцова поплыла вниз, стакан тихо тренькнул о бок графина.
Его повернули и толкнули к сейфу. Скворцов отчаянно борясь с жаркой волной безумия, прижался лбом к холодному металлу. Рука сама нырнула в карман и достала связку ключей. Он попытался сопротивляться чужой воле, она тут же отступила. Он было обрадовался, но в сознание ворвался рой видений, закружил, застилая глаза…
Сердце забилось, словно по нему замолотили острыми палочками. Всплыло, разрослось и ожило видение: тонкий профиль Аси, а рядом белёсый дряблый живот, белые спортивные шорты, сбитые к коленям, блаженная и одновременно глумливая улыбка на рябоватом лице. Лицо до боли, до кровавых кругов перед глазами знакомо.