— Следует предположить, что ты немедленно послушалась бы, — понимающе покивал он.
— Не гарантирую, — хихикнула я. — Но могла же. Чисто теоретически.
— Моррин! — Мара сделала попытку вмешаться, но ближе, чем на два метра подойти не смогла.
— Ну и что, мне теперь так с шишкой и ходить? А блондин? Что эльф-то подумает? — обиженно спросила я. — Убирай, давай, а то настучу высокому гостю про твой гнусный характер. И не говори, что не умеешь.
Оборотень фыркнул.
— Вот кто-кто, а Зариэль меня хорошо знает и так злить бы не стал.
Фу, пронесло!
— Всё, всё, прониклась. Идею с портретом оставим на самый крайний случай, — неохотно сдала я назад.
— Придумаешь что похуже? Ладно, давай сюда свою шишку, — смилостивился Моррин.
Я послушно подставила результат столкновения магии с органической материей. Лёгкое прикосновение, шишку ощутимо окатило теплом.
— И что? — торопливое ощупывание сообщило, что никуда она не делась.
— Через пару минут сойдёт.
Слегка успокоившись по этому поводу, я пощупала твёрдую пустоту дверного проёма за своей спиной.
— Тогда, может, уберёшь воспитательный инвентарь? Раз уж я теперь хорошая?
— Позволишь небольшой эксперимент в качестве компенсации? — вместо ответа светски поинтересовался оборотень, почему — то отстранённо изучая мой нос. Ну, поняла бы — губы, или глаза там, это по-мужски, шишка на лбу — тоже приличный объект, а нос-то тут причём? О, слава Богу, нос оставил в покое. Так, а при чём тут шея? В нём что, ещё и вампиров понамешано? И что теперь делать? Бежать куда глаза глядят? Далеко не убегу. Разве что, очень быстро, и по кругу, пока голова не закружится: насколько я поняла, невидимый барьер отгородил пятачок зала примерно два на два метра. На него-то Мара и наткнулась, бросаясь меня спасать.
— А это не больно? — подозрительно уточнила я.
— Не думаю, — задумчиво отозвался „воспитатель“. Было буквально слышно, как набирает гигагерцы процессор у него в голове.
— Ну, давай, только не по лбу опять. Иначе и у меня провалы в памяти начнутся, — не съест же он меня, в самом деле? — На ваш замок и одного склеротика более, чем достаточно.
Мор очень осторожно провёл кончиком пальца по моей щеке, а я во все глаза уставилась на него, теряясь в догадках, начнет бесчестить прямо здесь, или, что тогда, если нет?
Вот, наверное картинка со стороны — пришла непрошенная мысль. — Стоят двое нос к носу, у одного комп вот-вот зависнет, а вторая вот-вот от любопытства лопнет. А он мне, между прочим, давно нравится… Хоть и стараюсь постоянно это задвинуть в самый дальний ящик. За спиной что-то глухо бухнуло. Любопытство приняло двойственный характер: это кому там ещё не повезло с входом?
Между тем Моррин подумал, приподнял мой подбородок, сомневаясь, так неуверенно, словно первый раз в жизни чистил уши доверенному ему соседом на время отпуска хомячку (вот ведь странное впечатление сложилось), мазнул мои губы своими с настолько отрешённым выражением лица, как будто и впрямь проводил какое-то исследование, и тут же отпрянул, подбородок, впрочем, не выпустив.
— Слушай, может, всё-таки, за конспектом сбегаешь? — не удержался от комментария остолбеневший, но отнюдь не онемевший от неожиданности хомячок, пытаясь отобрать свою голову. Где там. Разве что всю нижнюю челюсть на память ему оставить. Пнуть хорошенько, что ли?
— Моррин! — возвысила голос Мара. — Ты что творишь? С ума сошёл?
— Это такая компенсация… моральная, — провозгласила я, прикидывая, а не обидеться ли на эту пародию на поцелуй? — Озадачить девушку вопросом, а что это было?
Вертикальные щелки зрачков медленно расширялись, почти вытеснив золотисто-жёлтый цвет, по мере того, как их владелец приходил к какому-то выводу. Мне почему-то стало трудно дышать, а сердце заколотилось чуть ли не в горле. Загорелое лицо вновь оказалось очень близко, длинные прямые волосы щекочущей тёмной завесой отгородили окружающий мир, и мне вполне профессионально заткнули фонтан, уже приоткрывшийся для очередной колкости.
Ощущение стремительного взлёта, вот что это напомнило. Аж дух захватило.
Прекрати немедленно! — в панике проверещала какая-то микроскопическая часть сознания.
Ой, а давайте, всё-таки, немного побесчестим. — запуская фейерверк, предложила намного большая вторая.
По-моему, ты попала, — сообщила самая спокойная третья.
Ну почему Лёха так целоваться не умел? — затосковала первая.