Столкнувшись в дверях с оборотнями, я ввела их этим самым видом в продолжительный транс, а пока оба офигело обозревали мой „новый“ имидж, посмотрела в большое зеркало на стене и прикрыла лицо рукой: Мара, в строгом, но роскошном платье из тёмно-синего шёлка, с забранными в высокую причёску волосами, брат, тоже неотразимый в чёрной коже и длинном пасторском одеянии расшитом по кантам крупными серебряными цветами, с высоким воротником-стойкой, неизменно застёгнутым под самым подбородком, и… я. Складывалось впечатление, что оборотни меня удочерили.
Вот в замке-дереве с освещением проблем не возникло: не знаю, какие заклинания эльфы использовали, декорируя своё жилище, а только по мере нашего продвижения по коридору большущие кристаллы, встроенные в стены, сами собой начинали гореть за пару метров до того, как мы к ним приблизимся, и постепенно затухали, по мере отдаления. А уж приёмный зал и вовсе был освещён лучше, чем днём.
— Почему? — поинтересовалась я. — Они в темноте не видят?
— Видят, — пожала плечом Мара. — Но им так больше нравится.
„Мне тоже“ — подумала я, но вслух ничего не сказала, тем более, что мы уже стояли в дверях.
Явление нашей живописной троицы не прошло незамеченным. Если обоих Ворроков тут видели не в первый раз, то появление в их компании человека было в новинку, и, тщательно скрывая замешательство за невозмутимыми масками, эльфы чуть во мне сквозную дыру не просверлили.
При виде трогательно-розовой меня Зариэль прикусил губы, а выведенные по случаю из наркотической комы старейшины вроде бы одобрительно покивали.
После долгой и нудной церемонии прветствия и взаимных расшаркиваний, в процессе коей я узнала, что полное имя Зариэля — Фор Зариэль рест Л´лиив (как хорошо, всё-таки, что я английский знаю, иначе бы и засмеялась) всех пригласили к столу. Меня посадили на условно почётное место, отделив от компании добрым десятком эльфом высокого ранга. Как же, иерархия. Мара невозмутимо вступила в беседу со старейшинами, а Моррина оккупировала дама неопределённого возраста. Судя по непроницаемому лицу Воррока-старшего, тема была на редкость захватывающей, вроде видов на урожай тутовых шелкопрядов.
Поначалу мне было любопытно. Эльфы и впрямь оказались один, краше другого: все высокие, длинноволосые, а одеты были так, как ни одному модному журналу не снилось. Впечатление слегка портили острые уши, торчащие из причёсок. А уж безмятежными были все до одного. Даже тихо выяснявшая неподалёку от меня отношения парочка делала это так, что скандал вполголоса звучал монологом из Шекспировской пьесы!
Минут через двадцать я поняла, что развлекать меня светской беседой никто не собирается. То есть, абсолютно. После чего начала взирать на остроухое собрание с плохо скрываемой неприязнью.
Парочка наконец выяснила отношения и принялась перемывать косточки своим знакомым, изредка хихикая, аналогичные шепотки доносились со всех сторон. Больше всех доставалось гномам за их рост и угрюмый характер. Меня по-прежнему игнорировали, и я почувствовала себя злобным карликом, ушла в себя и мрачно проковырялась в тарелке до конца этой тягомотины, именуемой ужином. Мне даже вина не предложили, видимо по принципу „детям не наливать“.
Доведя продседуру до конца, Зариэль церемонно пригласил нас в свой личный кабинет.
— Ну, Алёна? — жизнерадостно осведомился эльф, разливая по бокалам вино из частных запасов. — Нравится тебе у нас?
— Безумно, — сумрачно отозвалась я, делая долгий глоток и с отвращением начала разглядывать носки „чешек“. — Публика дружелюбная, общительная, а уж портной… Это чья идея была меня так принарядить?
— Не убивай, — веселился остроухий. — Я всего лишь распорядился доставить тебе подобающий девице наряд. Кто же знал?
— Ты и знал, — не удержалась от смешка Мара, посмотрела на надутую меня и засмеялась в голос. Моррин уже давно беззвучно и бессовестно ржал.
— Со времён детского сада Белоснежкой не одевалась, — тут уж и я не выдержала и фыркнула.
— Зато мне за твою нравственность переживать не приходилось, — выдавил из себя оборотень. — На такое ни у кого рука даже в мыслях не поднимется.
— А вдруг — педофил? — проворчала я. — Вот у того не только рука, но и всё остальное очень даже поднимется. Бочку я уже открыла, чего дальше-то переживаешь?
— Ответственность — это не минутная прихоть, — с преувеличенно-серьёзным видом сообщил Мор. — В идеале, тебя нужно закрыть где-нибудь под замок, и уж после этого не волноваться вообще.