Поначалу, как и я, пребывал в крайних сомнениях в собственной нормальности, а вернее, в том, что покурил правильную, читай — свою — коноплю; потом послушал трёп толкиенстской тусовки, и засомневался опять. Уже в их нормальности. Полчаса спустя с опухшей головой сбежал в подвал, где слегка подлечил нервы очередной трубочкой, и, погрузившись во вполне справедливые размышления на тему возвращения в родной мир, полез назад, налаживать контакты с полоумными аборигенами. Выбравшись наружу и обнаружив, что каким-то образом снова оказался дома, остроухий призадумался. И не был бы эльфом, если бы это так и оставил.
Повторив эксперимент и убедившись в существовании странного мира по ту сторону бункера, Ориэль заплясал от счастья и принялся активно его обживать. Отсюда и спички, и Пушкин.
— Так что, и мне придётся? — я категорически отрицательно относилась ко всем наркотическим средствам, исключая алкоголь.
— Только ту, что сама посадила. Она растёт и тут, и у вас одновременно. Смотри, не перепутай, иначе потом пару дней будешь лиловых русалок из головы выгонять, — строго предупредил эльф. — Не представляю, как ты свой саженец отличишь.
— Зато я представляю, — я припомнила розовый презерватив на стебле. — Могла пометка сохраниться?
— Может быть, — не стал спорить алхимик. — Завтра пойдём, поищешь.
Давая понять, что аудиенция окончена, он нырнул обратно в дым, а я, радостно потирая руки, понеслась назад в повелительские апартаменты.
Оборотни с эльфом уже приговорили первую бутылку и начали вторую. При виде моей довольной физиономии, все примолкли, а потом Мара осторожно уточнила дату отбытия.
— Не знаю, — увяла я. — Искать и искать.
— На бал Летнего солнцестояния ты просто обязана остаться, — категорично заявил Зариэль, а Моррин добавил:
— Как найдёшь, сообщи. Праздник устроим. Ты заслужила. Зариэль, завтра с утра мой отряд подтянется.
— Мои уже давно готовы, — кивнул эльф.
— Значит, пораньше и выйдем, — потянувшись, оборотень встал и ушёл, пожелав всем доброй ночи.
— Ох, и разомнёмся! — второй герой с энтузиазмом потёр ладони.
— Удачной охоты, — Мара последовала за братом.
Эльф перестал улыбаться, глядя на аккуратно прикрытую дверь.
— Поговори ты с ней, — не выдержала я. — Сказал бы, что любишь. И так ни для кого не тайна.
Зариэль невесело усмехнулся, разлив остатки вина по бокалам.
— Алёна, детка, ты не понимаешь о чём говоришь. Ну как я ей об этом скажу, если у оборотней вообще такого понятия нет, а если по-эльфийски — так она мало того, что не поймёт, но и от смеха лопнет?
— Как так? — захлопала я глазами.
— Настройся на их язык и произнеси эту фразу, — посоветовал остроухий.
Медальон, до сих пор бесперебойно переключавший меня с языка на язык (а они тут говорили каждый на своём, прекрасно друг друга понимая), моментально „завис“.
А ведь и правда. До сих пор я ни разу не слышала в разговоре с оборотнями слово „люблю“. Присутствовали все возможные синонимы, но, даже применительно к еде они говорили: „Я предпочитаю…“.
— Всё, что мне остаётся, это ждать, пока она не начнёт мне доверять и сама не откроет своё сердце. Пусть на это уйдёт хоть тысяча лет, — в миндалевидных глазах засветилась мудрость веков. Мне стало не по себе.
В гробовом молчании мы допили вино и разошлись.
„Огород“ встретил меня противно моросящим дождём. Они что, специально такой микроклимат тут поддерживают? В окно моей спальни, например, светило солнце.
Ориэль, так звали алхимика, широким жестом предложил мне начинать.
Я оглядела поле работ.
Ну почему при входе в этот мир нигде не висит план местности? Сие священное поле и оказалось той самой делянкой десять на десять, в которую я уткнулась, выйдя из бункера. Который, кстати, так и стоял рядом. Правда, как я ни крутила головой — эльфийского дерева так и не увидела, не смотря на его габариты.
Вот, если ступить на едва различимую в густой траве тропку и сделать пару шагов — да. А так — ни слуху, ни духу. Очень, кстати, удобно: незваные посетители побродят кругами, да и пойдут своей дорогой… прямо в зубы оборотням.
— Меня слишком поздно известили о вторжении, — заметил эльф, правильно расшифровав выражение моего лица.
М-да. Что бы мне не подождать с полчасика, а не ломиться напролом через малинник? И спалось бы спокойнее, и извращенкой бы себя не чувствовала.