Ничего себе сорняк!
Трещины становились всё шире, свет — ярче. В конце концов оболочка не выдержала, с нежным, высоким звуком раскрошилась, и явила нашим взглядам крупный цветок. Именно от него исходило радужное сияние. Прямо на глазах, он распустился и, померцав ещё секунд двадцать, решил остановиться на нейтральной сине-зелёной с примесью жёлтого расцветке, после чего ослепительно полыхнул, осветив самые дальние уголки садика, угас и, сморщившись, рассыпался в пыль.
— И впрямь, успели в самый последний момент, — задумчиво протянул Зариэль.
— Понять бы ещё, что бы это значило, — не менее задумчиво отозвался орк. — Никогда сразу трёх, да ещё таких противоречивых знаков не видел.
Бородатый человечек согласно кивнул, серое существо хлопнуло ушами.
Потом все синхронно развернулись и направились к выходу. Я поморгала и вспомнила, что до сих пор мёртвой хваткой сжимаю ладонь Моррина.
— Понести тебя? — предложил он, когда на выходе я остановилась, чтобы вновь разуться.
Я отрицательно покачала головой, хотя соблазн был немалый: прижиматься к его груди мне очень даже понравилось. Нечего себя баловать. И пошлёпала рядом босиком, неся босоножки в руке.
— Что это было? — наконец любопытство перевесило.
— Мальва. Цветёт один раз в год именно в эту ночь. Это символ нашего мира, — негромко ответил оборотень, подумав. — Он предупреждает нас о том, что произойдёт в следующие двенадцать месяцев, поэтому такой ограниченный круг зрителей.
— Как?
— Цвета каждый раз новые.
Я задумалась.
— А это не опасно? Ведь вы все пятеро это видели. А вдруг что-нибудь важное, вроде войны. Типа, только-только эльфы заговор устроили, а все уже в курсе. Так тайны военные не охраняют.
— Каждый видит только ему предназначенный знак, — прозвучало в полумраке.
— Я видела три, и Пиус тоже три увидел, — заметила я.
— Ну, ты же не знаешь, что именно за цвета ему Мальва показала, — возразил Моррин. — И я не знаю. И Зариэль тоже. А вообще-то, странно это. У меня тоже три было, да ещё и четвёртый под конец.
Без обуви мне пришлось задрать голову, чтобы увидеть его лицо. Ну и странное же выражение. Как будто призрак коммунизма воочию увидел.
— Что означает синий цвет? — не удержалась я минут через десять прогулки. Пол, как ни странно, не был холодным, а наоборот, приятно грел ступни, как живое дерево. Да оно и было живым.
— Изменение его увидевшего, — не задумываясь ответил оборотень. — Радикальное, или нет, в зависимости от оттенка. К примеру, если коварный правитель Зариэль задумал захватить весь мир и увидел сегодня пронзительно синий знак, то он может быть уверен, что не пройдёт и года, как тем или иным способом он перестанет быть или коварным, или правителем или Зариэлем, как ни крутись. Ясность вносят явившиеся одновременно цвета.
— Розовый, например означает смерть, как альтернативу, а жёлтый — принятие решений, — добавил он, подумав. — А ещё, всё, к тому же, зависит от того, в какой последовательности цвета появились.
— А если не секрет, что тебе Мальва показала в четырёх актах? — не отставала я. — Я никому не расскажу.
— Странное что-то, — тут оборотень остановился. — Война, как альтернатива большой опасности клану, ну как такое может быть? Да ещё этот мерцающий лиловый под занавес… Никогда не видел такого цвета.
— Может, сбой произошёл из-за моего присутствия? — выдвинула свою версию я.
— Вряд ли.
В задумчивом молчании мы потопали дальше.
— А всё равно, чудо это, — когда впереди послышались звуки музыки, не выдержала я. — А что непонятно, так у вас тут всё такое.
— Я подумал, что тебе понравится, — заметил он, останавливаясь. — Давай, обувай это твоё приспособление для пыток. Ужин ждёт.
— Опять в хвосте сидеть, — пробурчала я, застёгивая ремешки босоножек. Ещё бы мне не понравилось: эксклюзивнее кощунства и не придумаешь, притащить человеческую меня на событие, куда кроме правителей вообще никого на арбалетный выстрел не подпускали. А если бы дело в моём мире происходило? На Большую восьмёрку в Давос бы отвёз?
— Не в хвосте, — загадочно пообещал Моррин.
Моё место, как ни странно, оказалось не как в прошлые разы, практически на задворках высокопоставленных эльфов, а между Мириэлем и Марой, напротив Мора и того же Пиуса. В ответ на мой озадаченный взгляд, оборотень опустил глаза и легонько коснулся своего перстня. Вот и причина вознесения. И без того приподнятое настроение зашкалило. Ухитрился ведь устроить мне праздник, как и обещал. Но на этом сюрпризы не закончились.
После окончания ужина, когда бал возобновился, рядом возник младший эльфийский принц, с приглашением на танец.