Какое-то время мы молча кружились по залу, а потом он неожиданно выдал:
— Алёна, ты извини меня, пожалуйста.
Я оторопела.
— Мириэль, ты что, с террасы вниз головой навернулся?
— Нет, правда. Я себя повёл недостойно принца, — не успокаивался тот.
— Это когда именно? — уточнила я, отказываясь верить в реальность происходящего.
— Ну… — замялся эльф. — Когда тебя хотел… ну, это… того… Увидел человеческую девушку в штанах, ну и…
— Пошёл на поводу у стереотипов? — сжалилась над ним я, наконец врубившись, что именно он имеет в виду.
— Да, — с облегчением выпалил остроухий. — И у инстинктов тоже. Я же суккуб наполовину. Знаешь, как трудно сдерживаться? А от тебя такая волна исходит…
— Честно — не знаю, — а откуда, скажите на милость? И что за волна в эльфийскую сторону? Я же, вроде как в Моррина влюбилась?
— Захочешь, расскажу. Невесело, — сумрачно заметил полуэльф. — Только, пожалуйста…
— Моррину ничего не рассказывай, — докончила я за него, логически угадав, к чему он ведёт.
Тот согласно покивал. Ну и дела! Я пообещала. В конце концов, я тоже принимала участие в игре, хоть зачинщиком был он.
Вслед за Мириэлем в очередь встал Лориэль и начал примерно так же:
— Алёна, ты прости меня, пожалуйста.
— За инстинкты? — уточнила я.
— Какие инстинкты? Нет, понимаешь… — он замялся. — Мы — эльфы, человеческих женщин не очень уважаем.
— Это почему же? — нахмурилась я.
— Так они сами на шею вешаются, — поделился наболевшим музыкант. — Бери — не хочу. А у тебя же не написано было на лбу, что ты — другая. Вот я и…
— За „Вот и…“ тебе уже попало, — картинка павшего у рояля эльфа встала перед моими глазами.
— А ты всё равно меня прости.
— Прощаю, — иначе не отвертеться от зануды.
Не успела я дух перевести, как рядом начал отираться Пиус в надежде на танец.
— Алёна, ты меня извини…
Я не дослушала.
— Пиус, забудь, Моррину я ничего не расскажу, и всё тебе прощаю. Забота о сыне и всё такое, я же понимаю, — меня разбирал истерический хохот.
Орк облегчённо выдохнул, а тут внезапно рядом возник Зариэль и плавно увёл меня из рыжих лап.
— Вот ещё ты не начинай извиняться, — предупредила я.
— За что? — не понял остроухий. — Я потанцевать с тобой хотел.
Теперь облегчённо выдохнула я.
— Ты не видела Мару? — Моррин как всегда появился бесшумно.
— Последний раз минут десять назад, — пожала я плечами, решив не упоминать, что именно тогда Мара, прикрываясь светской улыбкой, как следует, отдавила Зариэлю ногу и, пока тот, с такой же улыбкой, беззвучно шипел от боли, испарилась в неизвестном направлении. — Ну и презент ты мне сделал. Народ, как подменили.
— Очередь видел, — улыбнулся он. — Прочувствовала принадлежность к правящему семейству?
— Да они тебя, как огня, боятся, — заметила я. — А теперь, почему-то, и меня.
Оборотень безразлично махнул рукой.
— Вот ты какой, — укоризненно протянула я. — Ни себе, ни людям. Лишил девушку личной жизни.
Деликатное покашливание за спиной отвлекло нас от пикантной темы.
Давешний „генерал-майор“, похоже служивший Ориэлю посыльным, доложил, что алхимик „видеть желают“. Кого именно, не уточнил, а потому пошли мы оба.
Глава 10— Ты случайно не знаешь, что ему понадобились? — недоумевающе спросил Моррин, пока мы следовали за нашим проводником по извилистым коридорам.
— Могу только предположить. Но тебе всё равно не понравится, — пробормотала я, прикидывая, как он на мою самодеятельность отреагирует. Ох! Опять подручными предметами кидаться придётся.
— Это для меня не новость, — заметил он. — От каждой твоей выходки у меня седых волос прибавляется, а нервов — наоборот.
— Тогда от этой — окончательно поседеешь, — перед дверью лаборатории пришлось остановиться и объяснить. — Я Ориэля попросила мне с твоим проклятьем помочь.
— И он прямо сразу взял и согласился, — вопреки ожиданиям, оборотень не стал хвататься ни за сердце ни за ремень.
— Ну, — замялась я. — Не сразу. Но, раз зовёт, значит что-то накопал. Ничего другого в голову не приходит.
Мара уже сидела в глубоком кресле, придвинутом к столу, на котором обличающим ворохом возвышались мои записи. При виде нас она вскочила на ноги.
— Мор, ты в курсе?
— Только что. — Моррин в упор взглянул на алхимика. — Надеюсь, о молчании напоминать не требуется?
— Я что, враг себе? — пожал тот плечами. — Ты лучше присядь… А ты что тут делаешь?