— Скажем так, с моей головой всё в порядке, — уклончиво отозвался он.
Как это понимать? Нравлюсь я ему или нет, в конце концов?
— А раз так, — вдруг хихикнул алхимик. — Справишься. Не мальчик уже. Разницы особой нет, даже интереснее, я тебе авторитетно заявляю.
— Это чем же? — внезапно заинтересовалась Мара, а про меня и говорить нечего.
— У людей порог чувствительности намного ниже, чем, к примеру, у нас, эльфов. Сходишь, бывало, в деревню, — ностальгически протянул эльф, — А потом вернёшься, поймаешь тут какую-нибудь зайку, лежишь с ней в постели и думаешь, а не бревно ли это?
— А про нас что скажешь? — девушка скептически приподняла бровь, а я едва было себе не выдала. Хохотом. Могу поклясться, она всерьёз задумалась над этой проблемой.
— Ничего не скажу. Не пробовал. Мне моя жизнь ещё дорога, как память, — отрезал остроухий и вновь стал серьёзным. — Теперь думай, как её уговорить. Это и впрямь наилучший вариант. И убивать никого не придётся.
— Знаешь, Мор, — опять вмешалась Мара. — Я конечно понимаю, что после всего того, что ты уже нагородил, эту тему в таком разрезе поднимать несколько неромантично…
— А в чём дело-то? — шевельнул ухом эльф.
Она махнула рукой.
— Ритуал образования ему начать вздумалось.
Я перестала что-либо понимать. Что ему вздумалось?
— Ого! — оторопел эльф. — Так что мы тут тебя вообще уговариваем?
У меня от сердца отлегло. Значит, всё-таки не всё потеряно.
— Во-первых, — возразил Моррин. — Не надо меня уговаривать. Именно учитывая всё вышеперечисленное, меня такой способ решения проблемы не устраивает. А во-вторых, скажи я вот сейчас, мол, пошли проклятие снимать… Пожалей лабораторию, Ориэль.
— Очень мило. А в-третьих, девочка уже одной ногой дома. Ума не приложу, на что ты вообще рассчитываешь? Надо было эльфом родиться. У мы таких сложностей себе не создаём, — резюмировал остроухий и помахал, делая мне знак, что уши можно открыть.
— А вот о третьем я с тобой позже поговорю, — пообещал ему оборотень и наградил таким тяжёлым взглядом, что эльф заметно поёжился.
— А в какой ипостаси надлежит бесчестить? — неожиданно для себя ляпнула я, пребывая в лёгком шоке от циничной практичности старого эльфа. А вообще, подслушанное требовало осмысления. Что за ритуал, и каким боком он со мной связан? А потребовать ответа — значило признаться, что подслушивала. Ох, не умею я интриговать.
Между тем все дружно уткнулись в записи.
— Не указано, — через несколько минут растеряно отозвалась Мара.
Потом трое умников аж побурели. У эльфа даже кончики ушей ярко заалели. М-да, похоже до такого извращения ещё никто не додумывался.
— Алёна, а как ты себе вот это вообще представляешь? — залпом выпив содержимое бокала и долив ещё, осторожно уточнил оборотень. — С другой ипостасью?
— С трудом, — честно ответила я и исподтишка оглядела высокое собрание. Вновь сделав большой глоток вина. Нет, мы так тут все дружно упьёмся, вон, Мара тоже приналегла.
„И соблазнять никого не надо. Встали, да пошли. На месте разберётесь, человек, не человек. Давай, тащи его быстро в койку, а то времени всего ничего осталось. Нам домой пора давно“ — нетрезво икнула та моя сторона, которую я до сих пор не слышала.
Ну что это за приключение такое. Всё не так. Такое ощущение складывается, что мне его сейчас самой уговаривать придётся. Так, один момент. Кто сказал, что я согласна?
Позабыв, что у меня, собственно, ноги болят, я встала и, как раньше Моррин, принялась мерять шагами лабораторию.
Дома и на секунду бы не задумалась, потому что на него ещё с момента явления в библиотеке запала. И целоваться с ним мне тоже понравилось, не взирая на всё ту же овчарку. Блин! Я начала испытывать к незнакомой ведьме некоторую неприязнь. Ну надо же было всё так испортить! На романтическую, ситуация не тянула никак. Теперь, даже при самом лучшем раскладе буду думать, что это он по необходимости.
„С памятью плохо?“ — ни с того ни с сего подключилась рационально мыслящая часть мозга. — „Ты чем подслушивала?“
И правда, что-то я совсем загрузилась.
Так что делать-то?
„Алёна, я сейчас простужусь!“ — странно-расслабленно поделилась Мара, которая склонив голову наблюдала за моими перемещениями. Я с трудом удержалась от того, чтобы вступить с ней в полемику и, вдоволь набегавшись, плюхнулась назад в кресло.
Алхимик загадочно смотрел на меня, а поймав мой взгляд — согласно полуприкрыл веки. Что же старый (а в этом я не сомневалась) хитрец там себе напровидел?