С любыми вопросами, хоть как-то касающимися истории — это ко мне!
— Различия в понимании славянской и западноевропейской мифологией такого явления как…, - четко начала я, оказавшись в родной стихии, но Елена слушать не захотела. Правильно поняла, что если я начну говорить, то раньше, чем через полчаса не остановлюсь. Это если всем повезет. А то могу и два часа без напряга. Издержки преподавательской профессии — говорить на любую тему, пока рабочий день не закончится.
— Вообще-то, я хочу, чтобы тебе было хорошо, — не глядя на меня, сказала подруга. — Чтобы у тебя был муж и дети, а не только кошка…
— Знаю, — я действительно это знаю, и давно. Только все мне желают счастья как-то своеобразно, забыв спросить об этом меня. Но ведь все-таки желают и стараются. Много ли найдется девушек, которые сватают красивого парня не за себя, а за подругу? Вот так-то… Терпим дальше.
Елена ерзала на неудобном стуле, положив локти на стол. Настя скорчив жалобную мордочку глядела то на меня, то на сестру, миритесь, мол, скорее. Кошка лежала возле холодильника, растопырив во все стороны лапы и хвост, хоть фотографируй.
— Миля, — переступив через свой характер, попросила подруга, — ну не делай ты такую умную серьезную рожу, а? Не говори, будто ты всех жить учишь и не ходи бесцельно по дому с тряпкой!
— Я не специально, — честно сказала я. — И как мне теперь ходить и что говорить?
— Сейчас научу! — вскочила со стула Елена и встала в позу в духе древнегреческих трагедий. — Запоминай! Ах, Никита, мне так страшно! Обними меня! Пойдем в ту комнату! Закрой дверь, а то все равно страшно! Теперь надо сказать очень тихо…
— Что сказать? — встряла Настя, и я так и не узнала эти волшебные слова.
— Ничего, — сникла Елена. — Всё равно Миля так не сможет, кого я учу, для кого стараюсь…
— Если так сказать, думаешь, он клюнет и женится? — не отставала от сестры Настя.
— Тут не говорить, тут делать надо. И вообще, человека судят не по словам, а по поступкам, — напомнила младшенькой сестренке старшая.
Мы все тяжело вздохнули, сокрушаясь каждая о своём.
— И не лови ты никаких убийц. Нет их здесь. Кто кто-то чужой мимо шел и убил моего деда. Мы все здесь друг друга знаем, поэтому давай договоримся: не надо работать сыщиком, займись лучше Никитой!
— Обещаю сделать все от меня зависящее. Только труп за стеной не способствует романтическому флирту.
— Жаль, что я телефон потеряла, а то бы сама в полицию позвонила, — с намеком глядя на сестру, сказала Настя.
— Теперь у тебя долго телефона не будет, — не давая надежде зашевелиться в детской душе, сказала Елена. — Знаешь, сколько стоит похороны организовать? Вся родительская заначка уйдет. И не надо на меня так смотреть! Я не собираюсь биться в истерике и рыдать по дорогому дедушке! Я его терпеть не могла. Хоть и не убивала.
Я присела на пол рядом с кошкой. По-моему, здесь было так же жарко, как и во всем остальном доме, хоть кошка считала иначе. Взять бы сейчас ее в охапку и рвануть отсюда подальше. И почему люди не летают как птицы? Правильный вопрос задала героиня Островского. Я ее поддерживаю. Вот была бы я птицей, и этот пожар мне был бы нипочем. Но деваться некуда.
— Почему ты терпеть не могла своего деда?
— А ты стала бы любить человека, который орет на твоих родителей? Я недавно здесь на даче нашла дневник папы, он его еще в детстве вел. Так вот, он пишет, что когда этот дом строили, уже тогда мой двоюродный дед со своим братом ругались, и моего папу он все детство изводил. Представляешь? Маленькому ребенку житья не давал! Гад!
— Если братья друг друга не выносят, то зачем же они один дом построили?
— Дом строили мой родной дед и его отец, мой прадед. А двоюродный дед здесь стал жить, когда прадед умер. Прадед на него свою половину дома оформил.
Пожалуй, я бы исключила подругу из списка подозреваемых. Вряд ли Елена зарезала деда, хоть она не скрывает, что его не любила. Или притворяется.
Во дворе погода стояла непонятная — то ли день, то ли утро, то ли вечер. Вечные сумерки, сквозь которые пытается пробиться солнце, но все уже забыли, как оно выглядит. Пойти что ли во двор, комаров покормить, или они там уже сдохли давно по такой жаре. Я выглянула в окно. Куст крыжовника, заметив меня, призывно зашевелил ветками, или это просто ветер дунул.
Я взяла одно из заранее заготовленных ведер с водой, снова намочила в нем простыни и везде их развесила, а потом в очередной раз протёрла пол.
Настя в это время с показным интересом читала Достоевского, а Елена, вспомнив, наконец, что это все-таки ее дача, навела порядок на столе и в кухне, выбросив лишний мусор и пустые упаковки из-под еды. И ничего с ее маникюром не сделалось.
Ведро с грязной водой я вылила под куст крыжовника, который всерьез решил, что родился под счастливой звездой.
Вернулись парни, и на героев боевика они ничуть не были похожи. Что-то у них там не срослось со спасением мира.
— Данилыча нашли, но водку он уже выхлебал.
Они добавили еще несколько фраз, отражающих отношение к соседу и к безвременно почившей бутылке водки. Водку им было жаль, а сосед исхитрился вырваться и раствориться в тумане, теперь его не найти.
На втором по значимости месте оказался труп. Его все увидели и впечатлились. Теперь заботой героев стало побыстрее отсюда сбежать. Они бы это сделали прямо сейчас, но не позволяли погодные условия.
— Из поселка не уйти, из-за дыма ничего не видно, и где-то горит, — заявил Степан.
— Надо спать ложиться, темно уже, — сказал Антон. Его мама укладывала спать, едва пропикает шесть вечера?
— Спать еще рано. И я не хочу ночевать в одном доме с убийцей, — оторвалась от своей книжки Настя.
— С чего ты это взяла? Про убийцу? — повернулся к ней Никита.
— Миля сказала, забыл, что ли?
— Мало ли, что твоя Миля сказала, — без уважения к моему авторитету зевнул Степан.
— Миля очень умная и она все правильно говорит, — обиделась за меня Настя.
— Может, ты сама и прирезала своего дедулечку? Зашла к нему в гости, он к тебе пристал с пошлостями, и ты его прирезала? — привязался к ней Степан.
— Отстань от моей сестры! Она еще маленькая!
— Подростки бывают жестокие.
— Не убивала я его! — чуть не плакала Настя.
— Тогда Елена могла убить, из-за наследства, — не отступался от девчонок Степан.
— Очень надо! Он старый был, сам бы скоро помер. А наследство и так наше, других наследников нет.
— Кто угодно мог его убить, даже я могла, — прервала их я.
— Тебе-то зачем? — открыла рот Настя.
— Мало ли… Вот шла мимо и захотелось кого-то убить. Погода плохая, зарплата маленькая, замуж не берут. Дай, думаю, улучшу себе настроение — прибью кого-нибудь.
Елене нападки на них с Настей не понравились, и она стала защищаться:
— Парни, а что вы к хрупким девушкам прицепились? Любой из вас тоже мог убить.
— Мотивов нет, — мгновенно ответили они.
Я улыбнулась, предвидя веселенькую ночь:
— Мотивы есть, только я их не знаю.
— И не узнаешь! — равнодушно сказал Степан, двигаясь к холодильнику. На его пути оказалась валявшаяся Милка. Он остановился, хотел ее пнуть, но передумал, обошел и достал из холодильника пиво.
Посмотрим, посмотрим, я надеюсь все узнать еще до наступления рассвета.
Парни с замкнутыми лицами сели у стола и стали что-то говорить о планах выхода страны из кризиса — то бишь, кто виноват, что делать, и, самое главное, как побыстрее сбежать с дачи. Нас они к обсуждению не допустили. То есть, они нас и не гнали, но и не приглашали. Видимо, подумали, что с нашим скудным женским умом лучше бы нам заняться уборкой. Но мы, девушки, единогласно решили, что и так чисто.
Во дворе стало заметно темнее: или гари прибавилось, или солнце село. Настя попробовала зажечь свет, но он решил не включаться. «И так долго горел, я думала, что он еще в обед сдохнет», — пробубнила девочка и зажгла керосиновую лампу.
Кошка заорала у дверей, пришлось ее выпустить. Она взяла моду таскаться туда-сюда, а мне ходи и ее впускай-выпускай. Закрытых дверей она не признает и начинает выть.