Лагерь был безлюден. Все парни ещё спали, сторожевых было не видать.
Отхожее место находилось далеко от того места, где этой ночью спала Филиппа, и она, не теряя времени поспешила туда. Внутри было совершенно пусто, все дырки свободны, в этот слишком ранний час, что весьма порадовало девушку.
Недалеко, на деревянных подставках стояли бочки с водой и нехитрые приспособления для мытья в виде обычных жестяных вёдер. Филиппа набрала воды, спряталась за бочками, намочила тряпицу и быстро обтёрлась, постоянно выглядывая, не идёт ли кто.
Уже одевшись и собираясь возвращаться в палатку, вспомнила, что лицо то, она не умыла! Наклонилась над ведром с водой и ужаснулась своему отражению: нос сильно припух, а вокруг глаз были огромные тёмные, почти чёрные, круги. У соседей Филиппы был кот такого окраса вокруг глаз, они кликали его Страшилой.
— Мамочка моя, ужас какой! — всплеснула руками девушка. — Страшила один в один!
— Это кто тут у нас, такой маленький, матушку вспоминает, страшилки? — послышался за спиной девушки язвительный, хрипловатый со сна, голос.
— Это Пузан своё отражение в воде увидел и от страха перед такой красотой обделался! — хихикая, подхватил издевательский тон первого, второй голос.
Филиппа быстро развернулась и увидела вчерашнего ушастого с другом. Парни выглядели, мягко говоря, недобро, явно угрожающе настроенными. На их лицах, как и у девушки, тоже были заметны следы вчерашнего побоища: у ушастого был подбит глаз, а у его дружка темнел синяк на скуле. «Неужели, они собираются опять напасть на меня?» — серьёзно забеспокоилась Филиппа.
Парни, как хищники, медленно наступали на неё с двух сторон.
— Макнуть бы его в отхожее место, да такое пузо не пролезет в дырку, — подтвердил догадку девушки о недобрых намерениях друзей ушастый.
«Эх! Всё равно пропадать! А фантазии у парней совсем нет. Вот мой братец мигом придумал бы как мне покруче отомстить за длинный язык» — пронеслась в голове Филиппы шальная мысль. — «Да, я своему Филиппу, с тёткой на подмоге, никогда не сдавалась, а этим ушастым тупицам и подавно не поддамся!»
— Что это за большая безобразная бирюлька у тебя на шее? — неожиданно для парней, вдруг, прижмурившись, будто приглядываясь, боязливо спросила Филиппа, показывая пальцем.
— Что? Где? — друг ушастого стал испуганно ощупывать свою шею.
— А-а-а! — радостно, будто, наконец, догадалась, продолжила девушка. — Это же твоя дурная голова!
— Ах ты!!!
Но Филиппа приготовилась к этому. Пользуясь минутным замешательством парней во время их диалога, она чуть проскользнула вперёд, и, развернувшись одним махом выплеснула ведро ледяной воды на горячие головы.
— Остыньте немного!
— Ну, Пузан!!!
Девушка, швырнув в парней, следом за водой, пустое ведро, уже неслась к своей палатке со всех ног.
По пути, вывернув из-за палаток на середину центрального прохода между ними, она с разбега натолкнулась на кого-то и едва не упала, невольно схватившись за одежду на груди незнакомца. Задыхаясь от быстрого бега, подняла глаза и потеряла голову от восхищения: перед ней было самое красивое мужское лицо, которое только можно было представить в девичьих грёзах.
Филиппа не могла отвести восторженный взгляд от идеальных черт лица мужчины. Это длилось секунды, до того, как в спину Филиппы с разлёта врезались ещё две тушки парней, которые, преследуя её, тоже резко вывернули из-за поворота.
Незнакомец покачнулся, но выдержал и устоял. А вот остальные упали. На колени. При помощи сторожевых воинов, которые схватили всю троицу и бросили на землю перед незнакомцем.
— Этому — двадцать палок. — прекрасный воин указал на ничего не соображающую Филиппу. — Тем двоим по пятьдесят.
Несчастную троицу поволокли на круглую площадь в центре лагеря. Там растерянную Филиппу быстро привязали к скамье. И, когда первая палка с размаху коснулась её ягодиц, тренировочный лагерь, впервые за всю свою историю, был разбужен не звуком сигнальной трубы, а истошным пронзительным визгом. Филиппа так кричала и умоляла о пощаде, что потеряла голос на восьмом ударе.
— Визжит, как свинья на убой, — недовольно заметил один из воинов, проводящих экзекуцию.
Когда удары палками по ягодицам, с двух сторон, по очереди, на миг приостановили, чтобы из ведра плеснуть сомлевшей Филиппе водой в лицо, очнувшаяся девушка сквозь пелену боли увидела, как прекрасный незнакомец, который назначил ей такое ужасное наказание всего лишь за то, что она нечаянно столкнулась с ним, стоит спиной к ней, и, спокойно осматривает лагерь. Потом, он о чём-то деловито заговорил с воином в дорогом одеянии и с красивым красным кушаком на поясе. О нём вчера, при Филиппе, сопровождающие воины говорили, как о своём туге, то есть, самом главном у них, здесь. Ашварси и туг, как и несколько сопровождающих их воинов, совершенно не обращали внимания на жалобные мольбы и истошные крики за их спинами.