Тренировки с собственным весом и с использованием в качестве отягощения напарника — это было личным кошмаром не только для Филиппы. Такие упражнения в их сборной команде могли выполнять только ушастый с другом, в то время, как в других десятках их делали почти все.
За ужином наставник сообщил, что с завтрашнего дня, кроме обычных тренировок, ежедневно добавится ещё прохождение полосы препятствий.
— На полосе у вас будет развиваться не только ваша сила, но и ловкость, владение телом, умение взвешивать возможности, анализировать препятствия. Полоса препятствий год от года доказывает свою полезность. Она входит в ежедневные тренировки воинов.
Филиппа застонала. Она уже не раз с ужасом поглядывала в странные сооружения на огромном поле, сразу за воротами, слева, подозревая, что попытка их преодоления для неё — вопрос времени. И вот, час настал… Ужас!
— А когда мы начнём заниматься рукопашным боем? — раздался вопрос одного из призванных.
Филиппа с изумлением посмотрела на этого придурка.
— Его тупой голове нужна передышка, наверно сильно напрягся, чтобы придумать такой вопрос, — прошептала она на ухо Тилю. — Ему мало тренировок?
— Конечно же, занятия по рукопашному бою тоже крайне важны, — тем временем, ответил наставник. — Некоторые обязательные простые приёмы, необходимые для выживания, мы вам здесь покажем немного позже. Остальному воины будут обучаться в своих отрядах соответственно предназначению. Отличные навыки рукопашного боя делают воина поистине смертельным оружием.
Глава 6
— Мама! Он совсем не обращает на меня внимания! — капризно воскликнула принцесса Мишель, влетев в комнаты второй супруги императора.
Её причёска растрепалась, руки слишком высоко приподнимали подол длинного платья, чтобы не упасть от слишком быстрой ходьбы.
Роскошная, с идеально, волосок к волоску, уложенными прядями, и безупречно подкрашенным лицом, необыкновенно очаровательная женщина, которая изящно полулежала на оббитой золотой парчой тахте и крошечными глоточками потягивала чай из изящной фарфоровой чашки, недовольно поморщилась.
— Где твоё приветствие, дорогая? — спросила она строгим тоном, однако, её голос был настолько нежен, что просто не мог звучать сурово.
— Ты обещала! Обещала! Обещала, что он женится на мне! — притопнула ногой, в возмущении девушка, не обращая внимания на справедливое замечание матери.
Она так резко развернулась к окну, отпустив юбки, что они взлетели, едва не задев дорогую заморскую вазу со свежесрезанными цветами и блюдце с печеньем, которые стояли на круглом столике возле тахты. Супруга императора нервно дёрнулась, чтобы успеть подхватить их, но это, к счастью, не понадобилось.
— Что случилось на этот раз? — благоразумно решила не настаивать на воспитательных моментах женщина.
Она отставила руку с чашкой в сторону и, стоящая рядом, служанка, тут же приняла посуду у хозяйки, и, повинуясь её, едва заметному, повелительному жесту, неслышно исчезла за дверью, плотно притворив её за собой.
— Он вчера весь вечер, если не разговаривал с этим противным Хилбертом о лошадях, мечах или военных стратегиях, то любезничал с его мерзкой сестрой! — пожаловалась Мишель, надув губы.
— Хилберт — его лучший друг и первый аштуг в войске императора. Он — второй по занимаемому посту, военноначальник после ашварси! Это нормально, если эти мужчины обсуждают свои дела. На их плечах защита и безопасность всей империи и твоя, в том числе. И, естественно, если сестра стоит рядом с братом, то ашварси вынужден был разговаривать и с ней. Ты совершенно напрасно так расстроилась из-за неё, милая! — вторая супруга императора подошла и успокаивающе взяла обе ладони дочери в свои руки.
— Мама, эта Генриетта — та ещё мымра! У неё глаза голубые и талия тоньше моей! Ты бы видела, как он ей улыбался! Мама! Что, если она ему понравится?! Или уже понравилась?! — девушка нервно выдернула ладони из материнских рук и прижала их к своим вискам.
Она быстро прошла к тахте и села было, но, тут же, вскочила с места, не в силах усидеть спокойно. Супруга императора, которая, следуя за дочерью, тоже подошла к тахте, всплеснув руками, упала на неё, не забыв при этом изящно расправить юбки.
Некоторое время Мишель помельтешила перед глазами матери. Потом подбежала к ней и схватила за плечи и затрясла, как грушу.
— Хлодвиг скоро опять уедет. Я снова не смогу его увидеть несколько месяцев! Пусть он уедет моим мужем! Поговори с отцом! Он — император! Он может его заставить! — глаза Мишель горели фанатичным огнём.