Да! Хлодвиг высокомерно считал, что, учитывая, что он женился абсолютно против своего желания, принцессе нужно будет очень постараться, чтобы остаться его женой.
Всё время торжеств, Мишель влюблённо поглядывала на своего неотразимого жениха и даже близко не предполагала, какие мысли прячутся за этим красивым невозмутимым лицом её будущего мужа.
Несмотря на свою горячую влюблённость в мужественного, овеянного воинской славой, ашварси, девушка очень боялась брачной ночи. Она усиленно гнала от себя мысли о ней, но они с завидной настойчивостью всё чаще возвращались, по мере приближения вечера. Перед свадьбой мать в общих чертах обрисовала принцессе, что ее ждет. Однако, вторая супруга посчитала, что невесту не стоит просвещать слишком глубоко, так как лишняя осведомленность может вызвать раздражение у Хлодвига. Женщина рассудила, что, как всем известно, ашварси постоянно бывает в весёлых домах, а, значит, имеет достаточно навыков, чтобы самому обучить всему такому неопытную девицу.
Наступил момент, когда родные и особо приближённые к семьям Хлодвига и Мишель, женщины и девушки, устроили провожание невесты в брачную постель.
Поместье ашварси было недалеко от императорского дворца, поэтому было принято решение идти пешком. Пищащую на все лады и возбуждённую выпитым вином пышную женскую процессию во главе с невестой, на отдалении сопровождали весёлой маршевой мелодией музыканты и, старающаяся быть незаметной, охрана. Через некоторое время, тем же путём прошли и мужчины, провожая жениха. Их пьяные скабрёзные шуточки и выкрики были слышны на всю улицу.
Самые старшие женщины завели Мишель в спальню и, хихикая и подтрунивая, не расходились, пока она не разделась догола, чтобы, согласно брачной традиции, подтвердить в присутствии представителей обеих семей, что у нее нет никаких изъянов на теле.
Вскоре, в соседней комнате Хлодвига раздели его друзья. С весёлым подшучиванием они втолкнули его в комнату с невестой. В кои-то веки, им традицией было дозволено насмехаться над самим ашварси! Как упустить такую оказию?!
После чего, все, провожавшие молодых, гости остались стоять в широком коридоре под дверью в спальню, чтобы услышать крик новобрачной, который скажет им о том, что дело сделано.
Император, кстати, также выразил было желание лично проследить за консуммацией, чтобы быть уверенным в том, что брак состоялся. Однако, Хлодвиг, который и так был не в восторге от необходимости участвовать во всех этих нелепых свадебных торжествах, решительно воспротивился.
Он дал Его императорскому Величеству слово, что сделает этой ночью всё необходимое. Присутствие ставленника богов уже было слишком для ашварси. Ведь императору не пристало ожидать со всеми остальными гостями под дверью! Он находился бы в спальне, в удобном кресле, а молодая пара возлежала бы на кровати, отгороженная от его Величества лишь тонким пологом. Когда император выразил своё желание быть в числе сопровождающих жениха, Хлодвиг весь потемнел лицом от такой перспективы, и Величество уступил: отказался от своего личного присутствия, удовлетворившись обещанием ашварси.
Через некоторое время, размахивая факелами и фонариками, шумные и пьяные гости возвращались обратно, во дворец, высоко неся, растянутую на длинных шестах простыню со следами крови, доказывающую невинность невесты и факт консуммации.
Хлодвиг, сделав дело, встал, молча, одним мощным рывком выдернул из-под жены простынь и, сделав несколько широких шагов к двери, чуть приоткрыл её и вышвырнул доказательство состоявшегося брака в коридор, прямо на головы ожидающих.
Грохот захлопнувшейся двери оборвал поток шумных выкриков и поздравлений.
Мишель, широко распахнутыми глазами, полными страха и непролитых слёз, следила за каждым движением мужа. В неровном мерцающем свете свечей его тело было идеально: широкие плечи, узкий таз, крепкие мышцы красиво перекатывались под бронзовой кожей. Однако, сейчас эта мужская мощь не вызывала в душе девушки прежнего восторга, а по-настоящему пугала. Она сама себе показалась такой маленькой и слабой рядом с ним.
Когда Хлодвиг развернулся и снова пошёл к кровати, Мишель шустро отползла на самый краешек, подальше от него, и затаилась, подогнув к животу колени. Он, бросив равнодушный взгляд на юную жену, сухо приказал ей: «Спи!». Потом сам спокойно улёгся и сразу крепко уснул, с приятным чувством выполненного долга.