На экране была карточка ничем не примечательного гражданина. Сахиб Ренье, 27 циклов, техническая служба на станции.
— Золотце, есть идеи, что спросить у него? — судя по лицу Ната, он сам знал ответ.
Тая задумалась, прихватив пальцами нижнюю губу. Она успела удивиться, как сильно остыли у неё пальцы в этом искусственно охлаждаемом зале, но отбросила все лишние мысли и снова прогнала в голове то, что знала о деле:
— Вы говорили, что височные динамики можно взломать только через непосредственный контакт с ними. Пусть посмотрят, есть ли на коже следы вмешательства, и спросят, не лазил ли кто ему в голову.
Натаниэль кивнул:
— Молодец. Хотя над формулировками я бы поработал.
***
— Да быть такого не может! — Нат навис над столом, упираясь руками, и хмурился, рассматривая на планшетке данные от полиции околоземной станции.
Тая оторвалась от бутылки с водой и подошла посмотреть. Судя по протоколам, задержанный Ренье утверждал, что в голову ему никто не забирался, и, что самое парадоксальное, он не был синтиком. Не сказать, что он был совсем здоров — в его карточке был длинный список прописанных ему стимуляторов и лекарств. Но специально сам себе он мозги синтетикой не разлагал — это точно. Следов постороннего вмешательства также обнаружено не было.
При этом височные динамики точно были взломаны — едва на них пришёл сигнал активации, как Ренье стал слышать настойчивый голос, предлагающий убить кого-то.
Отследить источник сигнала опять не удалось: комбинация частных спутников, которые не спешили делиться логами, и отложенной отправки на некоторых из них делала это невозможным. Сигнал мог быть запущен в сеть несколько дней, а то и месяцев назад.
Натаниэль чуть успокоился и снова подошёл к экрану, куда уже перебросил новые данные.
— Возможно, это не так уж и плохо, — он покрутил стилус в руках какое-то время. — Маньяк выбирает исполнителей, не встречаясь с ними лично, о чём нам стало известно после убийства на Витусе. Значит, он использует какие-то параметры для подбора подходящего человека. И в этот раз вместо подсевшего на синтетику он случайно выбрал нормального человека. Что-то пошло не так.
Тая в это время читала расшифровку допроса Ренье и как раз дошла до того места, где он рассказывал о том, как впервые услышал этот «голос в голове»: «Я думал, что свихнулся! Сидел в каюте один, и тут этот голос. Из ниоткуда!».
— Зачем ему вообще синтики? Что мешало просто свести с ума своих жертв, раз он такой всесильный?
— Это очень хороший вопрос, золотце, правильный. И на него у меня есть ответ. Помнишь, что я тебе говорил про то, зачем убийца что-то делает? Чтобы что-то случилось или чего-то не случалось. Услышь любая из жертв чужой голос в голове, они бы тут же побежали в ближайший медцентр. А там бы уже обнаружили взлом и устранили. Синтиков же и убедить в этом бреде проще, и бежать им толком некуда. Но ты сказала сейчас кое-что ещё. «Раз он такой всесильный», что может взламывать динамики, не прикасаясь к ним, то почему именно они? Почему не какие-то другие импланты? Вот карточка Фила Сомы. Он сейчас ходит под солнцем и в меру своей фантазии радуется жизни, пока может, а мог бы с тем же успехом уже лежать в морге, если бы наш маньяк раскалибровал ему вот этот имплантированный воздушный фильтр.
— Это странно, — Тая пыталась поймать разбредающиеся мысли. — Может, во всём этом есть какой-то символизм? Маньяки же склонны придавать смысл всем своим действиям, превращая убийства в личные обряды. Получается, есть что-то важное для него в том, чтобы голос спровоцировал больного, невменяемого человека совершить убийство с целью, не знаю, например, очищения этой вселенной, — она вздохнула и пробубнила первый вспомнившийся линумианский стих. — «И будет даровано единение даже падшим детям звёзд, коль услышат они голос их».
Нат слишком громко втянул в себя воздух сквозь сжатые зубы:
— Только бы не очередной фанатик. Ненавижу эту грязь.
***
— Золотце, не залипай, — в кончик носа Таи аккуратно ткнулся конец стилуса.
Она часто заморгала:
— Я просто задумалась. Что случилось?
— «Задумалась» — это хорошо. У нас тут ещё пища для размышлений появилась. Я поспрашивал экспертов, как отличить синтика от нормального человека, а потом получил данные по нужным анализам для Ренье, нашего старого друга Муно и ещё какого-то синтика, который в изоляторе сейчас маринуется. Смотри, какая красота.
Три столбца с данными были расчерчены зелёными блоками, показывающими общие части.
— Ну, что скажешь?
Тая хотела было встать, но ноги стали будто ватными. Она решила остаться в кресле:
— Общий анализ крови почти одинаковый. Химический различается, потому что они все разные вещества принимают, но, не зная этой детали, можно и правда сказать, что Ренье — синтик, — она задумалась. — У него такое лечение, что больше на пытку похоже.
— Иногда так хочется жить, что готов на всё, — Нат листал медицинские отчёты, сравнивая другие блоки. Когда он дошёл до конца и так и не нашёл больше ничего интересного, то недовольно скривился. — Ладно, как тебе такая гипотеза: наш маньяк сидит дома и подбирает исполнителя по анализам крови и вот таким нейроснимкам, — он ткнул стилусом в ещё один зелёный блок. — Тогда вопрос: кто имеет доступ к таким данным? Медцентры и работодатель. Но они у всех жертв и исполнителей разные.
— И полиция, — Тая вдруг замерла, когда её спину будто облили ледяной водой. В её голове завертелся, щекоча её, червяк подозрений.
Она украдкой посмотрела на следователя. В неживом свете экрана он выглядел не так, как она привыкла. Горбатый нос, росчерки морщин у глаз и рта, в которых теперь скрывались тени, нахмуренные брови, недовольно изогнутые губы — всё это придавало ему какой-то нечеловеческий вид. «Демон, скрывающийся в человеческой личине», — промелькнуло в голове у Таи.
С детства её учили, что не все люди в этом мире такие рассудительные и доброжелательные, как последователи учения Линумис. В мире существовали сотни и тысячи религиозных течений. Большинство сект хоть и бодались между собой из-за разногласий, но научились в итоге сосуществовать рядом друг с другом. Но оставались ещё и те, кто затаился во тьме. Те, кто вносил сумятицу в ряды человечества ложью, кровопролитием и интригами. Те, кто был против свободы, против прогресса, против любых изменений, а иногда и против самого рода человеческого. Тая вспомнила, что сама думала пару дней назад о том, что Нат почему-то не ставит импланты на явно больные ноги. Её собственные ноги тут же потеряли контакт с телом и перестали слушаться. В голове колоколом гудела паника, заглушая мысли, которые настойчиво взывали к ней, ютясь в районе затылка. Они буквально кричали ей об ошибке, но она не слушала их. Единственная её ошибка была в том, что она призналась постороннему человеку в своих верованиях.
Тая судорожно перебирала в голове всех отступников и их учения, пытаясь вспомнить, есть ли у них какие-то отличительные знаки, которые они носят на себе или на одежде. Нат повернул к ней голову:
— Что с тобой?
Половина его лица скрылась в темноте в то время, как вторая стала ровно освещена. Серая радужка ярко сияла, как у дикого зверя из старых сказаний. Нат сделал шаг вперёд и ощерился, обнажая огромные клыки.
Из-за шума в ушах Тая не слышала, что он продолжал ей говорить. Паника окончательно захлестнула её с головой. Она взвизгнула и забилась, пытаясь встать с кресла. Ноги подломились, и она шумно грохнулась на пол.
[1] персональный ассистент: чересчур умный фитнес-браслет с простеньким ИИ внутри
9. Нет покоя
Список погибших:
Джереми Нбао — Марс, Южный Кантон, 315.244
Свен Морацци — Лима-6, 05.247
Рихард Коро — Луна, Миу, 29.248
Чарльз Черных — Земля, зона 37, 64.248