Они наткнулись на участок системы, недоступный им обоим и запросили доступ у наблюдателя. Тот удивился так сильно, что даже Жан смог это распознать: этот сервис попадал в зону действия выданных им прав доступа, и его недоступность была явной аномалией.
> Гипотеза: кто-то пытается скрыть следы. Или скрывал их раньше и забыл прибраться.
Он ощущал ограничения в правах доступа как мелкозернистую сетку, натянутую на некоторых участках внутренней сети. И вот на одном участке он увидел странное: огромную дыру в ровном плетении, сквозь которую можно было попасть в другую зону. Лиза настороженно изучала её.
— Уже проверила?
— Нет, конечно. Мне свои мозги дороги.
Жан усмехнулся:
— Да-да. «Ящерица» стоит?
Лиза фыркнула, что выглядело как ритмичная последовательность в пакете данных перед самим ответом:
— Всё равно не хочу рисковать.
«Ящерицей» в их среде называлась система экстренной защиты. Сигналы доходили до консеквора через специальный фильтр с небольшой задержкой, незаметной для программ контроля, но достаточной для быстрого анализа. Если эвристические проверки считали, что входной сигнал навредит подключённому, то специальное устройство отключало его от сети — физически, просто обрубая лезвием интерфейсы, торчащие из головы[1]. В случае с посторонним мониторингом, как у Лизы, в тот же момент нужно было ещё отключить и изолировать соответствующий модуль памяти, чтобы тебя не убили изнутри. Всё это было больно, травматично и достаточно опасно вплоть до повреждений мозга, но альтернативой была смерть, поэтому они принимали такие условия. У Жана и такой подстраховки не было: он физически находился под контролем и не мог бы пронести дополнительные устройства, даже если бы захотел. «Знал бы, что здесь такая помойка внутри, — никогда бы не согласился сюда приезжать», — он чувствовал себя обманутым.
Наблюдатель <f38492a2>, узнав об уязвимости, окончательно запаниковал и убежал в поисках того, кто мог бы принять какое-то решение по этому поводу. Консекворы презрительно затрещали россыпью полупустых пакетов данных.
Жан внимательно осмотрел дыру.
> Гипотеза: обычная халатность. Или канал не закрыли, или чьи-то права стали публичным достоянием.
Лиза согласилась и показала на ещё одну уязвимость — по той туда-обратно сновали пакеты данных.
> Гипотеза: халатность при разработке. Им так удобнее пересылать информацию, чем каждый раз получать разрешение начальства. Они сами «взломали» свою систему.
Жан задумался, могло ли это как-то помочь в их деле. Он поверхностно просмотрел заголовки пакетов данных — там были медцентры и сервисные центры, которые они ещё не проверяли.
> Гипотеза: тот, кто посылал сигналы из «Танигучи» и оплачивал сервисы из «Гарганта», может быть где угодно. Он мог пользоваться подобными дырами.
Оба консеквора согласились.
Наблюдатель вернулся с заявлением, что им разрешён ограниченный и строго подконтрольный доступ к зонам за дырами в безопасности. В сети появился ещё один подключённый и тут же сообщил свой внутренний идентификатор, представляясь: <9da4490b>.
Жана всегда считали слишком импульсивным человеком, не умеющим держать язык за зубами. Он не был согласен с такой характеристикой. Например, сейчас он никак не показал новоприбывшему, что уже знает его, — он находил его идентификатор в пересечениях графиков работы подозреваемых с теми временными метками, которые он здесь ещё никому не показывал. Когда он вернётся в отделение, то обязательно доложит о халатности медцентров, допустивших подозреваемого к работе по поимке самого себя и своих соучастников.
Жан неторопливо проверял скользящие сквозь дыру в ограничениях доступов пакеты данных, выбирая их случайно, — он и не хотел ничего найти. <9da4490b> не был консеквором — он не оставлял специфический след и реагировал слишком медленно. А значит, он может не знать некоторые из их приёмов. Собрав из случайных данных то, что можно было выдать за гипотезу, Жан запаковал это в несколько пакетов, спрятав внутри раздробленную информацию об их новом надзирателе. Он в очередной раз порадовался, что его тело сейчас полностью выполняет функции вычислительной единицы и не может проявлять видимые признаки страха. Иначе, если за ним следят и физически — а он был уверен, что следят, — то ему бы уже подпалили разъёмы, почувствовав неладное. Лиза получила его данные и демонстративно — даже чересчур — поворчала на тему того, что они бесполезны, разнеся гипотезу в клочья. Жан внимательно слушал её комментарии: в каждом из них кусочками было прошито ответное сообщение: «Получила. Сохранила. Передала». Это были дважды хорошие новости: значит, она достаточно опытна, чтобы понимать редкий шифр, и умна, чтобы ускользать от чужой системы мониторинга в своей голове.
Жан отослал ей пакет данных с бессмысленной шуткой по поводу своей «ошибки» с гипотезой, спрятав внутри сигнал, что он собирается рискнуть. Ему уже стало слишком скучно, чтобы торчать здесь и дальше. Он запросил доступ к сетевым логам «Гарганта». Оба наблюдателя замерли, выслушивая его мотивацию: по временным меткам он мог попытаться раскрутить, откуда и кто именно оплачивал частные спутники. <9da4490b> был явно недоволен, в отличие от наблюдателя <f38492a2>. Жан оценил вероятность того, что кто-то из них был убийцей по их делу — она получилась меньше 27 % — и рискнул ещё раз показать временную разметку только для сигналов, связанных с известными убийствами двойников, скрыв те, что касались платежей, цель которых в кибер-центре так и не нашли. <9da4490b> заметно успокоился и дал добро.
Одна из гипотез подтвердилась: хоть платежи и исходили во внешний мир с одного и того же терминала, но тот, кто их инициировал, находился в другом месте. Точнее — в других, каждый раз в разных. Оттуда он посылал команду и нужные данные на терминал, установленный в «Гарганте», а там запускался набор программ, непосредственно оплачивающих частные спутники. Лиза указала на совпадение реальных источников платежей с графиком работы того самого сотрудника внешней службы, которого Жан уже считал подозрительным — <5123bc6>.
Жан молчал, старательно пытаясь придумать, как избавиться от внимания <9da4490b> и сообщить о подозрениях на его счёт наблюдателю <f38492a2>. Выходило откровенно плохо: обманывать людей он не умел, и все отговорки даже по его собственному мнению раскалывались с первого взгляда. В голову пришла некстати мысль, не наговорили ли они уже слишком много? Ведь <9da4490b> мог иметь возможность поджарить их обоих, сославшись потом на неполадку системы, внезапно осознавшей, что они залезли куда-то не туда. Хоть им и разрешили заглянуть за дыры в системе безопасности, но знала ли об этом сама система? И никто не докажет обратное. Обнадёживало только то, что Лиза передавала все данные во внешнее хранилище, поэтому их труды не пропадут даром.
Жан предупредил её, что собирается совершить ещё одну глупость. Он не заметил никаких изменений, но подозревал, что Лиза выкрутила параноидальность проверок в своей «Ящерице» на максимум и приготовилась к экстренному разрыву соединения. Он отсоединил все свои интерфейсы, вытащив их из головы, оставив только тонкий провод, достаточный для канала связи. Его сознание отключилось от просмотра внутреннего информационного контура медцентров и вернулось в реальность. Мир вокруг казался тусклым и неполноценным после всех тех насыщенных картин, которые порождала интерпретация сети. DS-15-R-N-1 зажмурился, пережидая короткое головокружение, и намотал последний проводок на палец, предварительно отсоединив фиксатор на виске — теперь соединение держалось на честном слове. Не «Ящерица», конечно, но лучше, чем ничего. Он обратился лично к наблюдателю <f38492a2>, задавая ему какие-то общие вопросы по тому, за что он и так отвечал: как именно распределяются зоны доступа в зависимости от токенов, у кого из сотрудников и какие зоны есть, как они пересекаются. Лиза заняла <9da4490b>, показав ему на якобы подозрительные записи в сетевых логах. Посчитав, что он достаточно отвлёкся, DS-15-R-N-1 отправил первому наблюдателю сообщение о том, что <9da4490b> — один из подозреваемых.