- Ну, мне отец сказал убираться. А мать подтвердила.
- Дурачок ты, Эре, - грустно отметила Яха. - Ничего в жизни не понимаешь. Родители тебя как раз защищали! А я сирота. Ко мне перед праздником взросления парни стали приставать…
- Они ко всем пристают, - заметил он. - У мужчин натура такая.
- Они ко всем пристают, чтоб ухаживать, - вздохнула она. - А ко мне, чтоб в кусты затащить… Я мельникову сыну зуб выбила. А его отец и дядья в совете старшин. Вот и решили в город меня.
- Странно! - удивился он. - Я, кажется, давно ему все зубы выбил…
- Тебя тоже в город определили, - напомнила она.
- Ты что, думаешь…
- Да старшины правы вообще-то, - признала она со вздохом. - В город мне и надо. Я… к сложной работе не приспособлена. Сметки у меня нет совсем. А глину месить лучше мужику. Вот если б я поддалась нашим… только я гордая. Мне надо, чтоб все по-честному, и чтоб замуж, и чтобы уважал… а кому я нужна без приданого? Ну, значит, в город… Вот Дерстин-пастух, он ведь тоже сирота. Только он работает, а еще - не лезет наперед наших главных, хотя у него кулак - во! Да ты сам видел… Вот его оставили в деревне. Он смирный, он возьмет ту, которая останется. Да и за мельниковых сыновей всегда бьется, когда те попросят…
- Забавный мирок, - озадаченно сказал он. - Звериный оскал проявляется помаленьку… Ну, а меня тогда за что в город? Уж мои-то родители первые богачи!
- А то ты не знаешь сам?
- Выходит, что не знаю! - признался он. - Пятнадцать лет прожил, а все как во сне…
Яха удивленно покачала головой. Пятнадцать лет проспать! И ходить при этом, кушать даже! Бывают же болезни на свете!
- А ты болтаешь много, - просто объяснила она. - Про наших главных в деревне, на Творца все время ругаешься, и порядки наши тебе не нравятся. Вот если б ты хотя бы работал, так твой отец смог бы тебя отстоять. Кто работает, тому некогда болтать лишнего. И думать некогда о лишнем. Но ты ж не работал. А отец тебя так просил, и мать уговаривала!
- Это помню, - рассеянно сказал он. - Прав оказался учитель истории! Надо автотехникой заниматься - и молчать в промасленную тряпочку! За знания бьют…
- Эре! - обеспокоенно сказала Яха. - Ты опять заболел, да? У нас же не учитель - учительница! Надия-ан-Тхемало, разве не помнишь?
- Да какая из нее учительница! - раздраженно бросил он. - Сама ничего не знает! Я про учителя истории говорю!
- Эре…
- Извини, - опомнился он. - Затмение нашло. Это Жерь Светлолиственная, так ведь? Мы ведь сейчас на Жери?
- Мы в степи, - жалостливо сказала Яха.
- Ну да, ну да, как это я не обратил внимания…
Они нашли Ирчу. Напились всласть, накупались. У Яхи утихло жжение в разных местах, и она даже немного повеселела. Хорошая она девушка, Яха. С неиссякаемым оптимизмом. А потом он глянул случайно в сторону деревни - и застыл с открытым ртом. Прямо как Яха.
- Аэростат! - пробормотал он ошарашенно. - Вот провалиться мне на месте, если это не аэростат! Яха! Они у вас там, в империи, совсем чокнутые? Они что, бомбежек из степи опасаются? Чем?! Кизяком, что ли? Я уж не говорю про средства доставки…
- Эре…
- Все, молчу-молчу…
Он долго разглядывал парящее в небе чудо.
- Нет, авиация - это совсем невероятно, - решил наконец он. - Я бы заметил, даже в трансе… Тогда получается что? Просто наблюдатель? Получается так… но тогда под шаром получается… что…кто? Толпа военных, вот кто. Для кого-то же он наблюдает! Учения. Или война. А тут еще степь высыхает. Оперативно имперские подтянулись, можно сказать, заранее… Блин, можно даже подумать, что они сначала к войне приготовились, а потом степь убили! Яха, у вас войны со степью - обычное дело? Степняки вообще какую государственность имеют? В смысле, в данный момент?
- Что?
- Понятно, - вздохнул он. - Ты… не обращай внимания, я иногда немного заговариваюсь… Давай-ка на коня - и не кривись так, всего ничего осталось!
- А потом? - безнадежно спросила Яха.
- А потом… на коне больше не надо будет ездить, вот!
- А… это хорошо…
И они поехали обычным порядком: Яха в седле, он сзади, только сумку он на всякий случай забросил за спину. Да решили в деревню ехать скрытно, больше по оврагам. На всякий случай. Тем более что один из оврагов, старый уже, с размытыми склонами, как раз выводил к деревенским полям, и пользовались им довольно часто, даже дорогу натоптали. Там, конечно, должны быть армейские патрули, но как их обойти, можно было понять только на месте.
Вот там, в овраге, они и наткнулись на компанию, с которой и в деревне-то нежелательно было встречаться. Старшие братья Собаки, оба сына мельника - и Дерстин-пастух в качестве силового сопровождения. Они ехали в телеге, полной пустых кувшинов для молока. И как только увидели Яху, в мужском-то седле, да в короткой юбке - сразу тормознули и сказали хором:
- О-о-о?
Если б девойка держалась так же агрессивно, как со степняками, так бы и разъехались - но она сникла сразу, дура этакая, и, естественно, этим вызвала вполне ожидаемое продолжение.
- Яха, - задумчиво констатировал старший мельников сын и потер губу, под которой не хватало зуба.
- А ведь она девачка теперь, - подсказал более сообразительный Собака. - Деревня ее не защищает!
- Она в городе должна быть!
- А все бродит у деревни… надо бы ее наказать… и нам ничего за это не будет!
Парни лениво попрыгали с телеги в пыль. Яха судорожно вздохнула - и не двинулась с места. Синдром кролика перед удавом, блин… Он соскользнул с крупа коня и в пару шагов выдвинулся вперед. Братья Собаки смутились - но ненадолго. Их же много! Один Дерстин чего стоит! Да еще и слега среди кувшинов нашлась - вот зачем эти шакалы возят с собой слегу?!
- Вэй, как он ощерился! - с дебильной улыбочкой отметил младший мельников сын. - Прямо как жирик! Видели, как жирики самку защищают? Яха - его самка! А он сам-то - саменок!
Парни заржали, а он внутренне признал, что да, очень похоже. Жирики, эти степные зверьки, вообще-то незлобливы. Но семейство защищают отчаянно. Бьются до последней капли крови. Только их легко забивают палками. Маленькие они, жирики… Вот и у парней слега имеется…
- Яха! - радовались Собаки. - Да ты теперь жена дурачка?! А ты знаешь, жена дурачка - это всех жена!
- Боже, да покарай наконец этих шакалов! - взвыл он так громко, что придурки разом заткнулись - и даже глянули в небо, опасаясь ответа.
- Молчишь, с-скотина? - оскалился он в зловещей улыбке. - Хочешь чистыми ручками править? Ну, тогда я сам…
Он скинул с плеча сумку…
- Вэй, легиньхи, надо и дурачка проучить! - опомнились Собаки. - Его тоже выгнали! А мы дальше погоним! А он один - и прута больше нет!
Он открыл потайной клапан и выдернул из сумки полицейскую саблю. Прицепил ее где-то за плечом - и уставился на тормознувших парней.
- Эре, деревенским запрещено иметь оружие! - вспомнил мельников сын, как наиболее грамотный. - Мы тебя в полицию сдадим! Тебя повесят за это!
- Как вы мне надоели! - сообщил он доверительно. - Я вас сейчас убью.
- Дерстин, дай ему! - заорали мельниковы сыновья и расступились.
Деревенский силач набычился, подхватил слегу…
Он стремительно выхватил из сумки, из бокового кармашка, что-то длинное, распрямился, со свистом крутнул… Камень, противно жужжа, пролетел у лица мельникова сына, содрав кожу с уха.
- Промахнулся! - констатировал он недовольно и крутнул оружие снова.
- Вау-о-о-о!!! - оценил его меткость старший Собака.
- Как вы мне надоели! - заорал он.
Глаза его бешено засверкали, на губах запузырилась пена…
- Я вспомнил, почему меня потянуло на убийства! - грозно сообщил он внимающей аудитории. - Камни Тибета до сих пор в крови моих близких! И сейчас вы поплатитесь за все!
- Припадочный! - догадался наконец Собака.
- Одержимый! - поправил его более грамотный мельников сын.
- Йогин прав! - хрипел он в бешенстве. - Я выбрал путь, и в сердце моем отныне гармония! Я убью вас всех!!!