— Аха, и все же?
— Еще тогда, когда увидел тебя сидящую одну в кинотеатре, заметил насколько ты одинокий человек, и просто потерянная девушка. Даже поза, в которой ты сидела, прямо-таки кричала о замкнутости.
— Ты прав…но не стоит копаться в моем поведении, это не слишком приятно, — я передернула плечами.
— Мне не нужно этого делать, я уже все что хотел, увидел.
— Не слишком ли ты самонадеян? Хотя это скорее риторический вопрос, — отвернувшись от него, я начала вглядываться в темноту, ища там для себя ответ. Но мне не нужно искать, ведь все давно решено: это никогда не закончится, слишком далеко зашла я, пути назад нет. А был ли выбор? Возможно, но тогда мне никто не мог сказать, запретить или помешать. Я сама камень за камнем выкладывала, строя стену, которая в итоге и замуровала меня. Все сделала сама, и винить никого не нужно…не стоит.
— Не стоит заниматься самобичеванием, — тихий голос Виктора застал меня врасплох.
— Почему? — мой голос показался безжизненным.
— Ты молодая, красивая, неглупая девушка, — я хмыкнула на 'неглупую', - у тебя все впереди.
— Да, спасибо за своевременное предупреждение, уже начала бояться, — мрачно пошутила я.
— Не придирайся к словам, — раздраженно отмахнулся мужчина.
— Вот видишь тебе уже трудно со мной общаться, а ты тащишь меня к себе, да еще и заявляешь, что я передумаю оттуда уезжать. Нет, я не исключаю такую возможность, только ты сам меня выставишь, а в причине 'развода' укажешь: не сошлись характерами, — продолжала гнуть свое.
— Хм…
— Что?
— Да вот все никак не решу сейчас тебе всыпать, или подождать пока приедем? — задумчиво пробормотала он, продемонстрировав мне совершенно людоедский оскал.
— Что?!!!! Да я тебе второй раз в жизни вижу, а ты мне о таких вещах говоришь! — взорвалась я, и тут же остыла, понимая, что он лишь сделал ответную провокацию, — черт с тобой!
— Вот и хорошо, мы уже приехали, — действительно машина въехала на ярко освещенную площадку и остановилась около крыльца.
Я нехотя выбралась из машины и удивленно огляделась, тут явно чего-то не хватало…
— Так, а где забор?
— А он тебе очень нужен? — 'как он это делает?
— Не надо ко мне так больше подкрадываться! — возмутилась я, а на меня смотрела пара честных-пречестных серых глаз, — а насчет забора…нет, не нужен, он только лишь создает иллюзию безопасности, но никогда не спасает от…дурных намерений.
— Хочешь сказать, что ты не считаешь себя материалисткой, как большинство? — заинтересованно спросил Виктор, открывая передо мной дверь.
— Не всегда, хотя в наше время сложно ею не быть, жить эмоциями, мечтами весьма опасно.
— Ты так говоришь, будто точно это знаешь.
— Знаю, — отрезала я, — скажи, как тебя называют друзья? А то Виктор и на 'ты', не очень сочетаются.
— Вик.
— Вик, я очень устала, и раз гостеприимство мне навязали, то я бы хотела поесть и лечь спать, — утомленно сказала я, когда мы оказались в просторной комнате с камином.
— Конечно, пойдем.
— Но сначала в душ.
Оставшись одна в выделенной мне спальне, я скинула с себя грязное платье и белье, зашла в ванную.
Стоя под теплой водой в душе, я, наконец, стала осознавать, что со мной происходит в последнее время. Эмоции прорвали плотину спасительного отчуждения. Слезы потекли вперемешку со струйками воды, а из горла вырвался первый истеричный всхлип.
Только не сейчас…
Рука сама собой потянулась к вентилю с холодной водой. Но, даже не смотря на принятую меру, успокоиться, удалось не сразу, поэтому из душа я вылезла дрожащей от холода. Закутавшись в белых махровый халат, вышла из ванной.
В комнате на кровати сидел Виктор, и его вид отнюдь не был идеалом спокойствия. Это стало последней каплей. Истерика, казалось бы, надежно подавленная, вырвалась вновь. Слезы хлынули из меня непрерывным потоком, а дрожащие ноги подогнулись. Упасть мне не дал подхвативший на руки Вик. Вцепившись в его рубашку, как в спасительный круг я позволила себе выпустить всю ту боль и обиду, что во мне накопилась.
— Все будет хорошо, — услышала я голос Виктора сквозь собственные рыдания, и мне захотелось ему поверить.
Почему-то сам факт того, что я рыдаю на плече у практически не знакомого человека, меня ни капельки не смущал. Иногда люди совершенно не знающие твоего характера, твоих слабостей и настроений, могли сделать для тебя гораздо больше чем близкие.
Слезы закончились, рыдания постепенно утихли — это в сердце пробрался неугомонный солнечный зайчик. Тепло, уютно, я почувствовала себя защищенной.
Так хорошо. Зачем он только возится со мной?
— Спасибо, — тихо прошептала я, не поднимая на него глаз, все же капелька неудобства осталась.
— Может, теперь ты мне все-таки расскажешь, что у вас с Викой произошло?
— Может, как-нибудь…
— Не хочешь говорить об этом сейчас? — я уверенно кивнула головой и попыталась отстраниться от Виктора, но он все так же крепко прижимал меня к себе.
— Я успокоилась, можешь отпустить, — спокойно попросила я.
— Ну, хорошо, тогда пойдем вниз, буду тебя кормить, — а его лицо озарила по-мальчишески бесшабашная улыбка.
— Ты прямо как заботливая мамочка, — расхохоталась я, вытирая мокрые глаза.
— Конечно, как никак двое детей на моей несчастной шее сидит, — притворно огорченно заметил он.
— Как это двое? — поинтересовалась я, следуя за ним. Он шел широкими шагами, поэтому мне приходилось, чуть ли не бежать за ним, а если прибавить вспыхнувшее любопытство, то еще и подпрыгивала от нетерпения.
— После смерти мамы отец долго не мог смириться, а когда мне исполнилось двадцать, снова женился, так появилась Вика, — я даже споткнулась от таких новостей, отчего влетела Виктору в спину.
— Извини, — смутилась я.
— Ничего, только под ноги смотри, мне тут трупы не нужны…хотя, — он изучающим взглядом прошелся по моей фигуре.
— Что?
— Можно подарить тебя Артему в качестве анатомического пособия, они как раз в институте проходят подробную анатомию, — хохотнул он.
— Ладно, будет считать, что я этого не слышала. А кто такой Артем? — мы уже зашли в огромную кухню, и теперь Виктор с упоением возился в холодильнике, из которого вынимались разных размеров контейнеры.
— Артем и является вторым спиногрызом, атак же студентом медуниверситета, ну и сыном до кучи.
— Ага, — только и смогла сказать я, плюхаясь на круглую табуретку. На меня недоуменно уставилась пара серых глаз, — в смысле я хотела сказать: у тебя есть взрослый сын?
— Ну да, а что? — я задумчиво пожевала нижнюю губу.
— А лет, сколько твоему спиногрызу?
— А тебе?
— Двадцать три, — автоматически ответила я, — ой! Нахал!
— Вот и ему столько же, — хмыкнул он, запихивая в микроволновку очередной контенейнер. По кухне поползли такие соблазнительные ароматы, что я невольно сглотнула.
— Сам готовишь? — полюбопытствовала я.
— Некогда, хотя я люблю готовить, а такие щедрые угощения оставила моя домработница Мария Ивановна, так что нам с тобой несказанно повезло, — я согласно затрясла головой.
— Послушай, а твоя жена она не будет…..ммм против моего нахождения здесь? — 'не хватало мне еще одной ревнивой женщины'.
— Женя умерла при родах, — после такого ответа мне захотелось вырвать свой болтливый не к месту язык.
— Прости, — я растерянно смотрела на Вика, но его лицо не выражало абсолютно ничего.
— Не извиняйся, это было уже очень давно.
— И все же, я прошу прощения, — настойчиво с немой мольбой в глазах попросила я, он серьезно посмотрел на меня…и оттаял, подарив мне робкую, чуть отдающую горечью былого улыбку.
— Ладно, хватит грустить, на чем мы остановились, — он посмотрел на горку посуды, — ах да, ты рыбу любишь?
— Рыбу? Рыбу не люблю, но сейчас согласна на все что угодно, — ответила я, чувствуя, что еще немного и голодный обморок мне обеспечен.
Через пару минут все, что нужно было разогрето, порезано и выставлено передо мной, от такого разнообразия я блаженно закатила глаза, и накинулась на еду. Жаль только, влезло в меня совсем чуть-чуть, все же желудок уже привык к отсутствию еды в оном.