— Ладно, мне не все равно! Но что я могу сделать?
— Поговори с ним, может тогда тебя отпустит, и ты сможешь жить дальше без него, не страшась новых отношений?!
— Думаешь, поможет? — с надеждой в голосе спросила я.
— Я уверена, — она улыбнулась и тревожно посмотрела в коридор, — иди, иначе он уйдет!
— Хорошо, — я встала с дивана и пошла к двери.
— Аля, — окликнула она меня, — я постелила тебе на втором этаже, в общем как обычно.
— Спасибо, — сказала я и поспешила догнать нашего гостя.
В коридоре уже никого не было, но прежде чем выйти я решила прихватить сигареты. Чем не повод подышать свежим воздухом?
Выйдя на крыльцо, я немного смутилась, Алекс с Димой стояли, и тихо что-то обсуждали, не торопясь расходиться.
— Не помешаю? — спросила я, закрывая за собой дверь.
— Нет, конечно, — ответил Алекс.
Я вытащила из пачки сигарету и прикурила. На улице стояла теплая летняя ночь. Воздух одуряюще пах ночными цветами и чуть горьким ароматом полыни.
Я настолько увлеклась ночными распространителями потрясающих эфиров, что не заметила, как парни попрощались. За Алексом громко хлопнула дверь, выведя меня из состояния транса. Дима, также увидев мое рассеянное невнимание, неторопливо направился к калитке.
— Стой! — наконец, отмерла я.
Он оглянулся и остановился, внимательно глядя на меня.
— Я хотела с тобой поговорить.
— О чем? — равнодушно спросил он, а я чуть не задохнулась от возмущения.
'Хамелеон! Черт тебя дери!
— Не уходи, — робко попросила я, — останься сегодня со мной!
Он молчал. Я ждала.
Молчание затягивалось, и я уже была готова разреветься от обиды. В конце концов, это он должен просить меня остаться с ним.
Я оторвалась от созерцания своих босоножек и посмотрела в эти потрясающе зеленые глаза. Его ответный горящий взгляд и теплая улыбка, стала для меня откровением. Он молча подхватил меня на руки и внес в дом.
— Куда? — хрипло спросил он.
Я не в силах сказать ни слова жестом указала на лестницу, а затем и на дверь комнаты.
То, что творилось у меня в душе, нельзя назвать иначе как метель.
Все было так, будто за стенами этой комнаты рушился и погибал целый мир, словно на близость друг с другом нам отвели одну жалкую ночь.
Я таяла и снова возрождалась, ощущая, как он вновь и вновь, без слов просит у меня прощения, за все! Я его принимала.
В ответ, он по кусочку, по осколку, отдавал мне мое сердце, потрепанное, но свободное и только мое!
Утро наступило быстро, незаметно подкравшись через занавешенное окно.
Я встала с помятой постели, в спешке собрав сорванную одежду, принялась одеваться.
Слова показались мне совершенно ненужными, он благодарно обнял меня на прощание и отпустил…
На кухне я наспех соорудила бутерброд и кофе, проглотив и то и другое почти не ощутив вкуса. Я опаздывала на работу.
Робко постучав в комнату Алекса и Нади, я вошла. Алекса уже не было, видимо уже на работе.
— Надюш, я так рада была тебя видеть, — прошептала я ей на ухо, — извини, опаздываю, ты, если что звони.
Я чмокнула ее в щеку.
— Удачи, — сквозь сон пробормотала Надя.
Я, спешно схватив сумку, помчалась на остановку. Выскочив за забор, я резко остановилась. На утоптанной песчаной дорожке блестели разноцветные стеклянные черепки. Зачарованно глядя на буйство солнечных бликов плещущихся на рваных осколках стекла, я опустилась на корточки и стала их собирать.
На остановку я шла, довольно улыбаясь, и даже боль от пораненных ладоней не могла испортить настроение…
А на остановке, стояла, вызывающе алея, машина Макса.
Я подошла к машине и приветственно помахала зажатым кулаком.
— Ты что здесь делаешь? — спросила я вышедшего мне на встречу Максима.
— Тебя жду, — невозмутимо ответил он, — а что у тебя там?
— Где? — не поняла я.
— В руках!
— Ах, это, — ответила я, разжимая кулаки, — это осколки моего сердца.
— Отдай мне, — серьезно попросил Максим.
— Что? Черепки? — улыбаясь, ответила я.
— Нет. Твое сердце, — и впервые мне не нашлось, что ответить.
Я была счастлива.
Охота на неудачницу.
…теперь я, как мишка, грустные пуговичные глаза…
Вероника Мелон.
— Что это? — спросила я, с ужасом глядя на себя в зеркало.
— Как что? Ну, ты же просила феерию и легкомысленность?
— Просила, но это совсем не значило, что из брюнетки меня нужно сделать платиновой блондинкой!!!
— Али, не хнычь тебе очень даже идет, — фыркнула Ирка, критически оглядывая меня в зеркале.
— Ладно, тут уж ничего не попишешь.
— Но-но, скажи, что тебя не устаивает? Тем более блондинкам больше прощают!
— А ничего что Макс не любит блондинок? — тяжело вздохнула я, и заерзала на кресле, — давай уже разоблачай меня и я пойду. Опаздываю!
— Лети, жертва моего парикмахерского гения, — съязвила Ирка.
— Я тебе еще припомню жертву, — деловито заметила я, торопливо вылетая из салона.
Стоя на остановке, я начинала тихо сатанеть, автобуса не наблюдалось уже пятнадцать минут.
В сумке разрывал мобильный телефон, но я старалась не обращать на него, и так было ясно — звонит брат.
— Черт! — выругалась я, протягивая руку, когда на дороге показалась долгожданная шашечка такси. Машина остановилась, и я подошла, наклонившись к опушенному стеклу, — мне на Вознесенку.
— Поехали, — добродушно отозвался таксист.
Я взялась за ручку и непроизвольно оглянулась назад. Позади машины такси остановился серебристый Land Rover. Я раздраженно передернула плечами и слишком поспешно плюхнулась на сиденье.
— Поехали, — скомандовала я.
Старый жигуленок нервно дернулся, злобно рыкнул и поехал.
— Замечательный у вас аппарат, — рассеяно пробормотала я, косясь в зеркало бокового вида.
— Да уж, какой есть, — хохотнул таксист, — а где тебя на Вознесенке высадить?
— Паспортный мне нужен, — машинально ответила я, неотрывно наблюдая, за пристроившейся в хвосте машиной.
Эту машину я знала слишком хорошо, чтобы держаться как можно дальше от ее владельца. Про Андрея Никольского ходило бесчисленное количество слухов, часть из которых были безусловной правдой, другая недоправдой. Но обе оказались не самыми приятными, скорее страшными.
И теперь этот псих преследует меня…
Впервые я увидела его лет десять назад. Контора их офиса располагалась в двухэтажном здании напротив моего дома. Тогда, слава богу, я была ранним подростком и его развлечения не касались меня, соответственно он не интересовался мной.
А вот пару месяцев назад я неторопливо шла на остановку. Мой путь пролегал мимо его конторы, хотя я тогда не задумывалась, что стоит обходить это здание десятой милей. А потом стало слишком поздно учиться на собственных ошибках.
На подходе к остановке я услышала за спиной торопливые шаги и оглянулась, за мной шел никто иной, как Никольский. В тот момент, наверное, все же сработал защитный рефлекс, на пару с манией преследования. Бегом я влетела на остановку, и вместо запланированной поездки на общественном транспорте, влезла в стоящее такси, рявкнув водиле гнать отсюда. Водила оказался малость пришибленным и как некстати проявил не дюжую любознательность. Впрочем, ему хватило одного моего взгляда, обещающего все муки ада, если он сейчас же не тронется с места.
Тогда Никольский остался ни с чем, но вот незадача, своим глупым поступком я разбудила голодного хищника, которому в сравнении со мной есть, что поставить против.
И вот снова я имела счастье, попасться ему на глаза.
Ну, просто хроническое невезенье! У меня в жизни все только-только начало налаживаться и вот, пожалуйста, нарисовалась серьезная проблема. Хотя, наверное, еще рано говорить, может ему просто по пути с моим маршрутом, и если это так, то просто замечательно…
— Приехали девушка, — сказал таксист. Я сунула ему деньги и рыбкой проскользнула к зданию, в котором находился паспортный стол.
На пороге околачивался заметно нервничающий брат, из-за которого собственно и затевался этот сыр-бор.