Даже не представляю, какая может быть новость. Хотя пора, Роилин, проснуться, перед тобой целитель академии Асторн! И это явно неспроста.
— Прошло межгодовое собрание преподавательского совета, был произведён перепросмотр среди учащихся, подведены некоторые итоги и внесены изменения в связи с частыми исторганиями Зева. Каждый с минимальными способностями на счету. В общем, подписали документ о твоём восстановлении.
Я сидела и не могла пошевелиться, так и держа вилку с нанизанными на неё зелёными горошинами. Меня будто подхватило с берега и понесло по быстро движущемуся бурному потоку.
— Вы шутите, миссис Лебранд?
— Я никогда не шучу, — весело сверкают её глаза, кажется, ей приятно передать мне эту новость и видеть моё лицо. — Так что ешь быстрее, сейчас мы заедем к тебе, возьмёшь нужные вещи, и сразу в Асторн. Вообще, тебе не следовало его покидать, тебе ведь предлагали дождаться собрания, Роилин?
Отвожу взгляд, мне ещё никогда не приходилось ощущать столько стыда за один завтрак. Моё поведение, мягко говоря, напоминало незрелое и глупое. Но одна мысль ожидать окончательного решения совета была невыносимой на тот момент, и почему-то я была уверена, что меня с радостью выставят и предоставят место более достойному кандидату. Сейчас я понимаю, что так может думать только обиженная особа, которая не получила то, чего хотела, и от этого ещё некомфортнее.
— И вы даже не спросите, хочу ли я вернуться? — возвращаю взгляд.
Честно говоря, я даже не знаю, что чувствую. Определённо смятение: с одной стороны, сердце ликовало, как приветствие командующего отрядом, а с другой… что-то внутри меня сдавало назад.
— Что не так, Роилин? Почему ты не хочешь вернуться?
— На мне теперь клеймо неудачницы, и это будет преследовать меня всегда. Не думаю, что это хорошая идея.
Наверное, следовало бы прыгать от счастья, но открылись ещё не зажившие раны — досада, злость, бессилие.
— Это хорошо, что у тебя есть гордость, Роилин, — произносит Глориас после напряжённого молчания. — Ты зла, возможно, по большей части на себя, и страх очередного провала не даст тебе принять правильное решение. Но послушай, — Глориас чуть наклоняется, так что её красивые, полные магической силы глаза оказываются напротив меня, затягивая в свою глубину. — У тебя появился шанс начать всё заново. Когда-то я тоже была в подобной ситуации, в меня не верили и считали неподходящей для полигона, меня называли белоручкой и принцессой, но я доказала всем, что у принцессы есть характер, и ты была сегодня свидетелем этого.
Я улыбнулась.
— Стены дрожали от вашего гнева, — усмехаюсь, вспоминая недавнюю выволочку.
— Вот видишь, а раньше меня вообще никто не слушал и игнорировал все идеи, а теперь меня слушаются беспрекословно. Я знаю, о чем говорю, я прошла через это, и ты, уверена, пройдёшь. Я не могу в тебе ошибаться, вижу, что ты не из тех, кто будет прятать голову в песок.
— Как раз-таки из тех, — выдыхаю я, вспоминая, как пряталась от насмешек и избегала столкновения с Долорой.
— Если ты сейчас откажешься, — Глориас кладёт ладонь на моё запястье, а мою ауру даже немного встряхивает от той силы, которая пульсирует в теле этой хрупкой на вид девушки. — То только дашь возможность другим занять твоё законное место.
Глориас приподнимает серебристую бровь, лукаво усмехаясь: кажется, мы обе поняли, о чём идёт речь.
— Значит, договорились, — заключает она, оставаясь довольной.
— Спасибо вам за всё.
— Теперь переходим к другому вопросу, — делает она глоток и обжигает строгим, но не гневливым взглядом. — Откуда, демоны побери, в твоём доме запретные боевые артефакты и эликсиры?
…После прохладного уютного кафе на улице ощущалось пекло. Шум города нарастал обычно к обеду. До моего дома мы добрались за полчаса. За это время я рассказала Глориас всё, что со мной произошло вчера, начиная от преследования гончего и заканчивая участком. Она слушала внимательно, только изредка вспыхивали магическим резервом радужки глаз, переливаясь искрами. Когда Глориас начала задавать уточняющие вопросы, в том числе как мне удалось улизнуть от гончего, я засомневалась, стоит ли рассказывать о том фокусе, который проделала, но что-либо утаить от неё оказалось невозможно. На то она и целитель, конечно, она просканировала всю мою ауру до мозга костей, а следы от ожога хоть и исчезли, но остался фантом боли, который испаряется немного позже.