Долора насупилась. Где же её радость, она ведь ещё недавно заверяла, что была очень расстроена моим отчислением? Что-то в ней изменилось, и я почувствовала, что теперь наша связь не так прочна, как прежде, хотя мы достаточно отдалились, чтобы обходиться без поддержки друг друга. Мама бы расстроилась, видя это, поэтому где-то в глубине я не хотела с ней ссориться, какими бы сложными ни были обстоятельства. Глупая затея.
— Зря ты вернулась, тебе не будет тут покоя.
— Почему? — кладу полотенце на плечо.
Доллара скривилась.
— Слабачек здесь, как видишь, не уважают, к тому же полукровок, да ещё приезжих. Сама пострадаешь и меня за собой потянешь. Поэтому хочу тебя предупредить, — выпрямляется она. — Я тебя — не знаю, и ты меня тоже. Из-за тебя у меня будут проблемы, всё было хорошо до твоего появления, никто не тыкал меня, что я здесь чужая.
Слова как выстрел в грудь, прожгли, оставив дыру. Я даже растерялась, не зная, что ответить.
— Извини. Можешь не переживать, и даже не следовало так рисковать, поджидая меня за порогом, — криво усмехаюсь, скрывая на самом деле горечь. — Береги себя.
Стискиваю зубы и хочу отступить, я действительно несколько испортила нашу репутацию, поэтому злиться нужно на себя, Долора тут не при чём. В коридоре появляется кто-то из старших.
— Блэй!
Мы обе повернулись на оклик.
— Роилин Блэй, тебя в главный корпус вызывают, — сообщает веснушчатая, с жёлтыми, как пшеница, волосами девушка, которая заглянула в душевую вместе с вошедшей Джессел.
— Кто вызывает? — не поняла я.
— Откуда я знаю, тренер просил передать.
Я непроизвольно обернулась на Долору, взгляд которой наполнился явственной насмешкой, говоря о том, что, видимо, мне влетит от преподов снова.
Прохожу к выходу, обменявшись с Джессел настороженными взглядами.
Час от часу не легче. У меня по плану тренировки, и Глориас ясно дала знать, что на сегодня я свободна. Что-то случилось? Уже что-то выяснилось? Или действительно ректору передали о разборках?
Волнение охватило меня быстрее, чем я покинула женскую душевую. Меня послали в главный корпус и дали номер кабинета. Нашла я его не так просто, сам корпус огромен, как императорский дворец, я знала только, где находится кабинет ректора и куратора бывшего…
Поэтому, изрядно вспотев от очередного кросса, я таки оказалась перед нужной дверью. Занесла кулак, чтобы постучать.
— Что вы тут делаете?
Неожиданный вопрос заставляет вздрогнуть, я разворачиваюсь. Передо мной высокий, до мрачности красивый мужчина с совершенно седыми волосами, собранными в низкий хвост. Грубоватые, но по-мужски привлекательные черты лица как грани скульптуры, голубые и холодные, как льды, глаза прожигали, хотя в них не было видно резерва, как и отличительных знаков на его чёрной форме, что шла в контраст с бледной жемчужной кожей.
Кто он? Не видела его ни разу. Обычно все мужчины-драконы носили короткие волосы, состригая длину, как принято по уставу. Может быть, есть исключения, как у Габриэля?
Его взгляд неподвижный, как у трупа, от которого сознание проваливается в беспредельную пустоту, поднимая внутри хаос. Выдыхаю, перебарывая дискомфорт, цепляясь за самый край реальности.
— Я… меня вызывали.
— К кому? — слышатся жёсткие нотки грудного гулкого голоса. — С какого вы курса? Ваш факультет и имя.
Я совсем растерялась, в панике глянув на дверь. Хотела бы я знать сама, ответа я, и всё это очень глупо выглядит.
Это снова чья-то злая шутка?
Взгляд в ещё более пристальном подозрении скользит по мне, рассматривая тщательнее каждую деталь: и не убранные после душа волосы, и расстёгнутую верхнюю пуговицу. Читает имя на эмблеме формы. Вжимаюсь в створку, стискивая кулак.
Блёклые губы мужчины сжались в жёсткую линию, а челюсти напряглись. Он собирается что-то сказать, но…
Неожиданно дверь с другой стороны распахивается, и я буквально падаю в проем, ударяясь о чью-то твёрдую широкую грудь, мгновенно окунаясь в объятия знакомой ауры.
— Что здесь происходит? — раздаётся командный голос Каймера Рамбрейда.
Каймер Рамбрейд
Сняв китель, потревожив повреждённое плечо, повесил его на спинку кресла, сжимая шею, немного разминая затёкшие и отвердевшие мышцы. Глориас сказала, что нужно время на восстановление, а для этого необходим покой и поменьше нервничать. С первым и со вторым проблема, особенно когда я выяснил все подробности того, что происходило в академии в моё отсутствие.