Каймер спокойно продолжал объяснять и отвечать на все, казалось бы, бессмысленные вопросы сестры терпеливо и вежливо. Я с дикой ревностью ловила каждое его движение, как он обхватил подлокотник рядом с локтем Долоры, как приблизился и посмотрел в её глаза.
Когда Каймер закончил, Долора поблагодарила его и пообещала следовать инструкциям.
В груди хлестала буря, даже появились круги перед глазами. Я отвернулась, ловя себя на том, что завидую ей, собственной сестре. Столкнувшись со взглядом Виндвера, видимо, наблюдающего за мной уже давно, я выпрямилась, но справиться с эмоциями не смогла. Маг всё понял и понимающе усмехнулся. Даже как-то издевательски.
Глаза Виндвера так и говорили: “Как мило, мы ревнуем”.
Каймер берёт Долору за руку, я вся вспыхиваю изнутри, стискиваю зубы.
— Смотри на меня, — доносится до моего слуха голос дракона, он говорит Долоре.
Рамбрейд поднял свободную руку, сложив два пальца, указательный и средний, провёл из стороны в сторону по воздуху, а в следующий момент щёлкнул пальцами. Вокруг зрачков Каймера полыхнуло фиолетовое пламя, магия отзывалась на силу резерва, на фоне их свечения лицо Каймера потемнело, черты стали резче, он выглядел таким… таким потусторонним… Холодок пробежал по спине и окутал плечи. Долора же не шелохнулась.
— Советую переключиться, иначе вы создадите мне сложность, — советует молчавший до сего мига Виндвер.
Я отворачиваюсь и сглатываю, рассеянно кивая Виндверу.
Роилин, возьми себя в руки и не смей ревновать. Да ещё так открыто. Виндвер догадывался обо всём и без слов, по горящему взгляду и пылающему румянцу на щеках, а то, что они сейчас бордовые, я даже не сомневалась, потому что пекло кожу. И уши.
Я действительно пыталась отвлечься за эти долгие десять минут. Способность заглядывать в закоулки сознания была только у тёмных магов. Проникать в глубины души и даже видеть прошлые жизни, правда, на это способны далеко не все. Именно тёмные чистокровные маги считались и самыми могущественными. В Каймере идеально сочетались эти качества, тьма и стихия воды, способная проникать куда угодно. Меньше это мог сделать маг со стихией земли или огня. Воздух же может быть одновременно в разных местах и пространствах без времени, и они более опасны, но также и немного уступают водным, так как человеческий разум не способен охватить всё, и часто их магия могла опрокинуть их в хаос. Отсюда могут быть и частые ошибки. Поэтому неудивительно, что Маркус назвал только двоих из всех, а преподавателей в Асторне больше сотни.
А ещё я читала в одном из старых учебников, что тёмные маги способны не только проникать в разум, но и управлять им. Это же какой силой обладали они? В истории таких насчитывалось несколько, кто официально заявлял о себе. Один из них — бывший правитель драконьей страны, архимаг Эскор Раот, правда, его история закончилась печально, потому что ценой его могущества стала потеря собственной души. Раот мог управлять целым полчищем тварей, низвергая их во мрак. Пока однажды сам не стал его жертвой. Больше его подвиг никто не повторял.
Новый щелчок пальцами заставил меня вздрогнуть и обернуться.
— Молодец, — похвалил Каймер приходящую в себя Долору. — Ты справилась.
Глориас тут же подошла к ним, задавая вопросы адептке, проверяя ауру. Та отвечала, кивала, и в целом всё говорило о том, что все прошло успешно, только она до последнего не выпускала руку Каймера.
— Выведи её на свежий воздух, — просит целитель.
Он даже помог ей подняться со стула и придержал за плечи. А мой взгляд так и припечатался к его руке на плече сестры.
Я с усилием отвернулась, краем зрения наблюдая, как они вышли в коридор, и снова повернулась — посмотреть, куда они пошли. Но я ведь сама так хотела — разорвать любые отношения между нами. И кто сказал, что это будет просто? Оставалось только сходить с ума.
Я прикрыла веки и вздохнула, сжимая подлокотники. Безумие.
— Роилин, ты готова? — спрашивает Глориас.
— Да, — распахиваю глаза, подскакивая как на иголках с места.
Поправляю юбку и решительно иду к стулу, где только что сидела Долора. Опускаюсь на него. Поскорее бы всё закончить. И снова нахлынули эмоции, но теперь уже страха и волнения, особенно захлестнули, когда напротив меня сел Виндвер. Он по-прежнему выглядел холодным, как айсберг, и по-прежнему в его взгляде плавали льдинки недовольства. Этот приказ императора явно его не впечатлял. Впрочем, как и всех нас.
— Всё хорошо, не волнуйся, — сжала моё плечо Глориас. — Эрик Виндвер мастер своего дела. Или… Может, ты передумала? — интересуется ещё раз.