Впервые я понял, что могу потерять контроль, самое страшное для любого мага. Для мага с тёмной магией, ведь если такое случится, я не знаю, какая сила пробудится во мне тогда.
Эти мысли терзали меня, не давая покоя на протяжении всего процесса проверки. Я не мог позволить себе потерять контроль, но чем больше находился вдали от Роилин, тем сильнее она влекла меня к себе. В её глазах я видел отражение собственных мучений — она сама не осознавала, что своим фальшивым отчуждением лишь усугубляет мою внутреннюю борьбу.
Я знал, что, если поддамся этому искушению — завладеть ею, присвоить против её воли, меня может поглотить тьма. Как поглотила мою мать. Тёмная магия не прощает слабостей, и я не мог рисковать тем, что однажды освободившееся зло способно будет разрушить всё на своём пути. Но её холодность становилась всё более невыносимой, и каждое мгновение рядом с ней поднимало во мне волну дикой, неудержимой силы.
Наши судьбы переплелись, как нити в сложном узоре, из которого уже не выйти. Я и не хочу. Всё очень серьёзно. Я хочу, чтобы Роилин Блэй была со мной. Была моей.
Когда увидел её с Виндвером рядом в библиотеке, я только утвердился в своих намерениях. А выходя из помещения, взглянул на Роилин, её глаза светились нежным светом, но за этими прекрасными глазами скрывалась буря, стихия, которая поднимала во мне что-то, чего я ещё не испытывал и не знал сам. И сейчас борюсь с самим с собой, с желанием вернуться, чтобы сказать Виндверу, чтобы не смел к ней приближаться, и благоразумностью остаться на месте и ждать. И здесь проходит та самая веха, которая решает, где начнётся путь — в светлой стороне или в бездне тёмной магии, что готова поглотить нас обоих. Какая хрупкая тонкая грань, и так легко её перейти…
— О чем вы думаете, мистер Рамбрейд?
Долора, что стояла и дышала воздухом, не замечая, как на неё попадали холодные брызги ливня, повернулась. Она уже не выглядела такой бледной, но всё-таки возвращаться в корпус не спешила. Её аура, слабая, ничем не выдающаяся, алого оттенка, целеустремлённая. Маги с этой аурой отчаянные. Аура Роилин — насыщенного синего и белого оттенка, ей присуща эмоциональная глубина и чуткость, отсюда выраженная черта характера — сострадательность. Две сестры — и такие разные, даже по ауре, даже в ментале…
— О многом, в данный момент о том, как я люблю дождь.
Долора замерла, а потом усмехнулась, посмотрев вдаль, на синеющие кучевые облака.
Собственно, о мыслях: для меня с самого начала не было тайной, что младшая Блэй ко мне испытывает, и даже пришлось пробиваться через стену ментала последних эмоций и обрывков памяти ссоры с Роилин. И жгучая ревность и зависть к старшей сестре — самая яркая.
У неё совершенно не было ментальной связи с сестрой, и это насторожило. Обычно хоть какая-то, но родственная нить должна была присутствовать. И это ещё больше порождает вопросов по поводу не только их родства, но и общего прошлого. Об этом я решил переговорить с Маркусом, считаю, что справедливо, если Роилин об этом узнает. Они не могут быть сёстрами даже по матери.
— Вы всё увидели, что нужно, мистер Рамбрейд? Я прошла проверку? Или стоит тоже зачислить себя в шпионки? — плохо скрываемое раздражение и злость были не безосновательны. Можно сказать, простительны. Репутация имени Блэй оказалась под сомнением, как и будущее.
— Вам скажут об этом позже, — ответил я. — Но от себя добавлю, вы можете быть спокойны.
Потому что соучастия и заговора обнаружено не было, и подозрения полностью аннулированы.
Позади раздаётся быстрый стук каблуков, я отталкиваюсь плечом от столба, оборачиваясь к выбежавшей Глориас.
— Каймер! Срочно нужна помощь! — она выглядела встревоженной, её волосы растрепались, а глаза блестели беспокойством.
Я покинул балконную нишу вмиг, стремительно вернувшись в библиотеку. Роилин сидела в кресле и не шевелилась, Виндвер делал различного рода манипуляции, пытаясь привести её в чувства. Но совершенно стеклянный взгляд смотрел в пустоту, а на щеках — влажные дорожки.
Виндвер отошёл, уступая место мне безо всяких вопросов.
— Что случилось? — требую объяснений.
— Не знаю, всё проходило нормально, но в какой-то момент я упустил нить, что-то оттолкнуло, какая-то чужеродная сила, не могу обнаружить, — коротко изложил он.
Быстро активировал резерв, погружаясь в глубины, звуки исчезли, только густая тьма, глубже, глубже, в какой-то момент толкнулась тревога, что не найду её. Удар о невидимую стену стал полной неожиданностью, которая едва не вытолкнула моё сознание обратно. Удержавшись, я снова попытался пройти. Бессмысленно, невидимая бетонная стена не пускала. Вернулся.