И тем не менее, я так думала не одна. Это подняло шумиху среди, так сказать, претенденток и почти скандал в семье Рамбрейта. Но его родители скорее не верили, что, между нами что-то серьёзное, и просто ждали, пока Каймер наиграется и пресытится. И оказались правы.
Моя невинность так и осталась со мной, ужасно, если бы я зашла слишком далеко. А потом бы разбилась об острые скалы предательства. Было бы ещё больнее.
Так что, не считая разбитого сердца, не всё так плохо. Последняя мысль утонула в шуме дождя и удаляющего грома. Не знаю, сколько мне удалось поспать, может, минуту, а может, час, но я ощутила ливневую свежесть на коже. И присутствие кого-то постороннего в моем доме.
Я притворяюсь, что ещё сплю, и медленно, бесшумно скользя рукой к подушке, пальцами нащупываю холодный металл. Хорошо, что я додумалась положить оружие под подушку.
Тот, кто был в комнате, явно не спешил нападать, иначе я бы давно была мертва. К осторожности и обороне мы были приучены с детства, удивительно, но нас научила мама, она знала много приёмов, благодаря которым мы с Долорой были достаточно подготовлены к суровому режиму академии.
Я почти не дышу, сжимая рукоять кинжала, напрягаясь всем телом.
— А ты и не такой страшный. Защищаешь свою хозяйку? Молодец.
Я замираю и не верю своим ушам. Голос мистера Бенета был слишком убедительным, чтобы это походило на сон. Но как он оказался в моем доме?!
Выпускаю рукоять и поворачиваюсь.
— Мистер Бенет, боже, как вы здесь оказались?!
Мужчина повернулся с Пушком, который удобно устроился у библиотекаря на локте и хоть бы чирикнул ради приличия для каких-то оправданий. Так нет, он блаженно прикрыл веки, цепляясь за грубое сукно рукава, когда тот его гладил под горлышком.
— Извини, Роилин, — библиотекарь, кажется, нисколько не смутился, придерживая какой-то ящик.
— Как вы попали сюда? — уже не сдерживая недоумения, я поднимаюсь, но спохватываюсь вовремя: я в одной сорочке. Прячу ноги обратно под одеяло.
В таком виде неприлично находиться рядом с мужчиной, который, к счастью, хотя бы отвернулся, продолжая баловать вниманием моего питомца. Да что же это такое? Сегодня не день, а сплошное недоразумение какое-то! Я поднимаюсь, оказывается, мои волосы давно высохли, а за окнами, судя по яркому солнечному свету, что просачивается через шторы, чистое от туч небо. Значит, я всё-таки успела вздремнуть. И восстановиться.
Пока я возилась с халатом, накидывая и запахиваясь, мистер Бенет успел поведать не менее странную, чем преследование гончего, историю.
— Я стучал, но ты не открыла. Подумал, что с тобой что-то случилось…
И пока я недоумевала, с каких это пор сосед так внимателен и заботлив ко мне, что вскрыл замок и вломился в мой дом, от следующих его слов по позвоночнику прошёлся холодок.
— Их было двое, они выследили тебя. Теперь они знают, что ты тут, и просто ждут ночи. Я поставил щит, но он не выдержит, если гончих будет больше.
Я так и застыла с поднятыми руками и собранными в тугой хвост волосами и лентой в зубах.
Бенет поворачивается.
— Ключ, — кладёт он предмет на журнальный столик.
Я смотрю на дверь, мой ключ по-прежнему в замке.
— О, не подумай, что я сделал специально копию, зла я не желаю. Этот ключ мне дала Иссабэль, — объясняет он, видя моё недоумение и растерянность.
— Может, вы объясните, что всё это значит? — огрызаюсь я, чувствуя себя, мягко говоря, не в своей тарелке.
— Присядем, Роилин, нам нужно поговорить, — вдруг предлагает мужчина и ставит на столик рядом с ключами деревянный короб.
Я послушалась, в конце концов, больше ничего не оставалось, как ждать, когда мне дадут вразумительное объяснение происходящему, в противном случае, мне придётся вызвать полицию и сменить замки. А лучше — найти себе более безопасное место. Чем я и займусь в ближайшем будущем.
Мужчина сел, Пушок оказался тоже из числа предателей, не покидал библиотекаря, вцепившись в него всеми четырьмя лапами.
— Погодите-ка, — прищуриваю настороженно взгляд, — вы его зачаровали? — догадываюсь я.
— Пришлось, иначе он бы мне выклевал глаза.
Нервно улыбаюсь. Пушок может. Значит, зря я его так обвиняла. Я наклоняюсь и забираю его себе.
Бедолага пребывал в коматозе, но так он не будет лишний раз нервничать при незнакомце.
— Почему мама вам дала ключ от нашего дома?
Не помню, чтобы она как-то доверительно относилась к соседям, с учётом того, сколько мы раз сменяли место. Мама вообще была закрытой, даже подруг не было, и она не стремилась заводить с кем-то знакомство и никогда не страдала от одиночества. Наверное, поэтому во мне есть эта черта — некоторая дикость и нелюдимость. За год в академии я так и не обзавелась друзьями, хотя многие тянулись ко мне. Не потому, что я такая злюка, просто я, как замечала мама, долго осторожничаю. И почему эта полезная черта не распространилась на Рамбрейта. Хотя, если вспомнить, то я очень долго отрицала свои чувства. Пока в какой-то момент не сдалась. Что было ошибкой моей жизни.