Дальше мы ехали молча.
Работая в полиции, мне часто приходилось сталкиваться с ситуациями, когда нужно было выбирать между законом и справедливостью. Закон далеко не всегда означал справедливость и наоборот. Кто-то сбивает человека на дороге и ему дают всего условно, благодаря деньгам и власти. Кто-то ворует еду в магазине, чтобы накормить своих детей, и его сажают за решетку, а детей определяют с детские дома… В истории со стайлершами тоже не было справедливости. Их вина, по большому счету, была в том, что природа наградила их определенной привлекательностью, которая способна привлечь внимание таких, как Каллен. В том, что какие-то их моральные принципы оказались выше инстинктов самосохранения. В том, что они привязаны друг к другу, готовы стоять друг за друга и идти на преступление друг за друга. Хм, и кто сказал, что женской дружбы не бывает? Во время допросов я смотрел на них, и мне их было жаль. Захотелось сделать так, чтобы они выпутались из этой истории с минимальными негативными последствиями. С хорошими адвокатами и со многими смягчающими обстоятельствами, возможно, им дадут лишь условные сроки. Но как уберечь Свон от депортации?
Для начала нужно, чтобы она не предстала перед правосудием. Пускай пока и дальше числится в розыске. Ее нужно на время спрятать и я не придумал другого места, кроме своей квартиры.
Что ты делаешь, Мейсен? Идешь ради постороннего тебе человека на преступления и все ради чего? Ради чувства справедливости… Н-да… Хотя я ведь все равно подумывал уходить из полиции, даже не смотря на то, что Клепт от меня отстал, после того, как мы расстались с Мери.
Мой брат, живущий в Канаде, давно приглашал меня переехать в нему, и работать вместе в его охранной фирме. Пожалуй, так и сделаю. Закрою эти преступления, помогу, как смогу, участникам этого дела и свалю в Канаду к брату.
Я остановился около дома.
- Что это? Разве это какой-то участок? – спросила Свон, всматриваясь в окно.
Я заглушил мотор и посмотрел на девушку.
- Ты сильно хочешь в Италию? – спросил я.
- В смысле? – ее глаза округлились. – Разве у меня есть выбор?
- Представь, что есть.
- Куда ты меня привез? Это жилые дома… - она снова уставилась в окно, словно пыталась уйти от ответа.
- Можно попробовать избежать депортации, - сказал я.
После этих слов внимание Свон снова было приковано ко мне.
- Для этого тебе придется нарушить закон? – спросила она неуверенно.
- Не думай об этом. Я попытаюсь тебе помочь, но лишь при условии, что тебе это нужно. Если ты категорично настроена на возвращение в Италию, я не смогу тебе в этом помешать. Даже не буду пытаться.
Свон выглядела растерянно. Несколько минут она просто молча не сводила с меня глаз. Затем я увидел, как эти глаза наполняются слезами. Белла опустила голову и тихо пробормотала:
- Я не знаю, чего хочу, на самом деле… Я боюсь… если кто-то пытается мне помочь, то обязательно попадает в неприятности…
Эти слова для меня означали одно: она готова была отказаться от идеи понести наказание в Италии, но не хотела, чтобы из-за этого у меня были неприятности. Что ж, с этим мы справимся.
- Чтобы избежать депортации, тебе нельзя появляться на суде. Тебе нужно спрятаться, сделать новые документы и уехать. Возможно, в другой штат, изменив внешность, а может, даже в другую страну. Скоро дело по ограблению закроют. Через несколько лет истечет срок давности, и ты будешь свободна, сможешь вернуться в Нью-Йорк.
- Мне негде прятаться, - обреченно выдохнула Белла.
- Я привез тебя к себе домой. Сможешь пересидеть в моей квартире, пока не будут готовы документы.
Свон снова посмотрела на меня. По ее лицу текли слезы. Насколько я понял, это вместо слов благодарности.
Я жил в однокомнатной квартире с одной кроватью. Кровать я предложил Белле, сам собрался лечь на полу. После недолгих препирательств (Свон настаивала на том, что я должен спать на кровати, а она на полу), она все же уступила. На улице лето, поэтому мне не было холодно на полу, но на следующую ночь я решил купить большой надувной матрас.
Утром я проснулся от непонятного движения на кухне. Сразу же вспомнил, что не один в квартире. На кухне меня ждал завтрак…
В назначенное время мы с некоторыми сотрудниками и с задержанными приехали к клубу, который со вчерашнего дня больше не работал. Задержанные были доставлены на место в разных машинах, чтобы не имели возможности переговариваться и договариваться. Хотя я понимал, что с момента убийства до того, как я с копами приехал на место преступления, у них было достаточно времени, чтобы договориться о показаниях. Но тогда они еще не могли предугадать все вопросы, которые им будут задавать.
Каждого из задержанных по одному приводили в комнату, где было совершено преступление и с помощью манекенов они должны были воссоздать обстановку происшествия: кто где стоял, кто как передвигался, кто что говорил. Уверенно себя чувствовал лишь Уитлок, все его показательные действия совпали с его показаниями. Девушки более-менее были единогласны в своих действиях, вот только с Брендон они немного путались. Со слов Эвенсон, когда Каллен схватил ее за шею, Розали и Элис набросились на него, чтобы защитить Эсми, затем они услышали крик Уитлока, расступились, и Уитлок начал стрелять в Каллена. Со слов Хейл, они набросились на Каллена и тот во время драки вроде оттолкнул Элис, она упала на пол, затем уже Уитлок убил Каллена. Со слов самой Брендон, она вообще на Каллена не бросалась. Стояла в стороне и видела, как Уитлок схватил свой пистолет, позвал Каллена, а Каллен, как показалось Элис, выхватил оружие и Джаспер вынужден был открыть огонь. Я быстро задавал Брендон одни и те же вопросы, меняя их формулировку, она путалась в ответах.
После всех следственных экспериментов, мне стало совсем очевидно, Каллена убил не Уитлок, а значит, это сделал кто-то из девушек. На эту мысль также наталкивали попытки стайлерш оправдать администратора в своих показания. А ведь он обходился с ними очень даже плохо… Почему они вместо ненависти пытаются его оправдать?