Клод вышел в гостиную мага и связался с Колином. Из-за бороды и наведенного магией загара он теперь не ездил во дворец, а перемещался в него порталом. Утром Колин забирал его из особняка, а к обеду доставлял обратно.
— Что-то ты сегодня рано, — сказал появившийся в гостиной друг. — Подходи, будем обниматься.
— Скорее бы все освоить самому! — сказал Клод, обхватывая его руками.
Возникли они уже в гостиной Клода.
— Хватит вам обниматься, — сказала оторвавшаяся от книги Хельга. — Колин, ты не останешься с нами обедать?
— Нет, меня ждут, — отказался он и исчез.
— Ну иди ко мне, Али ибн Башир, — сказала жена, протягивая Клоду руки. — Вроде бы что такого особенного в загаре и твоей бороде, но уже совсем другой мужчина, а это так возбуждает! Привезешь мне оттуда женские наряды?
— Посмотрим, — неопределенно ответил он. — Боюсь, что мне будет не до них. Да и не станешь ты заворачиваться в их одежды, разве что наденешь прозрачные штаны. Ладно, пока не пошли обедать, скажи, что у тебя с огнем?
— Все хорошо, — ответила она, и в подтверждение своих слов зажгла светляк, яркий даже в дневном свете, — только эта магия быстро съедает силы. Пока ты рядом, это неважно, а без тебя я ничего, кроме ментальной магии и лечения, применять не собираюсь. Ну что, идем обедать?
Они спустились в трапезную, где уже сидела Софи.
— Давайте подождем Сенту, — предложила Хельга.
— Она не придет обедать, — сказала Софи. — Приехал Морис, который ее забирает смотреть дом, а потом они поедут к его родителям и там пообедают.
— Какой дом? — не поняла Хельга. — О чем ты?
— Ее муж купил дом, — пояснила сестра. — Поменьше этого особняка, но тоже немаленький. Сейчас они поедут решать, как его обставлять, а через несколько дней она от нас уйдет. Знаете, чем дольше я здесь живу, тем больше понимаю, что ничего не выгадала, переехав сюда из замка. В нем я только читала книги и здесь занимаюсь тем же самым, только вместо матери теперь ты, и больше книг. А ведь кто-то обещал мне помочь устроить судьбу. Обедайте, мне что-то расхотелось есть.
Она встала из-за стола и вышла из трапезной.
— Вот что бывает из-за безделья, — недовольно сказал Клод. — Я же тебя просил насчет учителей. Твоя сестра, конечно, права в том, что мы ей уделяем мало внимания, но мне, если честно, было не до нее. Ты ее брала с собой на приемы?
— Мне ее трудно брать, — ответила Хельга. — Я теперь не принадлежу к семейству Альтгард и являюсь женой мага императора, поэтому могу появиться на любом приеме. А у нее наш род, как клеймо. Еще к генеральше или к парочке других оригиналов я ее могу повезти, а у остальных ей делать нечего. А там я не хочу появляться без тебя.
— Закончу с этим заданием, и сходим к графине Хайке Тибур, — пообещал Клод. — Она знает всех женихов в столице, может быть, что-нибудь найдет для Софи.
После обеда Клод вышел из дома и направился к конюшне. Когда он был в нескольких шагах от двери, та распахнулась и выпустила перепуганного конюха, вслед за которым, нагнув голову, выскочил Пауль. Конюх оказался быстрее и успел добежать до ближайшего дерева и взобраться до нижних веток, на одну из которых и уселся.
— Господин барон! — закричал он сверху Клоду. — Уймите вы своего зверя!
— А что случилось? — спросил юноша. — Ни за что не поверю в то, что он на вас рассердился просто так. Стукнули?
— Один раз, — признался конюх. — Но он заслужил! Это же надо быть такой паскудной животиной, чтобы опорожниться на мою одежу!
— Да, это неприятно, — согласился Клод. — И из-за чего он такое сделал?
— Это вы у него сами спросите! — закричал мужик. — От меня ему обиды не было!
— Что за баталия? — спросил Клод коня.
Пауль сердито на него посмотрел и ушел обратно в конюшню. В деннике состоялся разговор с использованием магии и соломы. Выяснилось, что сегодня конь не получил своих яблок, потому что их всех сожрал конюх.
— Тебе не стыдно? — упрекнул его Клод. — Сказал бы мне, я бы тебя этими яблоками завалил! Сейчас он возьмет расчет, и до завтрашнего утра за вами некому будет ухаживать! Сиди теперь в деннике и не смей из него выходить!
Покинув конюшню, он подошел к уже спустившемуся с дерева мужику.
— Куда пошли те яблоки, которые ты должен был ему скормить? — строго спросил юноша. — Только не ври, все равно не получится.
— Виноват, господин барон, — со страхом поглядывая на конюшню, ответил конюх. — По весне яблоки больно дороги, вот я и решил отнести их ребятишкам. Что ему эти несколько яблок, а им радость. Я вам эти деньги верну. А в конюшню я, хоть убейте, не пойду!
— А что так? — спросил Клод. — Думаешь, здесь какая-то магия, и мне об этих яблоках сказал конь? Ну и дурень. Просто я знаю любовь этого коня к яблокам и понял, что другой причины для его обиды быть не может. Иди в конюшню и не смей его бить, иначе пожалеешь. Конь заперт в деннике и оттуда не выйдет. Завтра скажешь, чтобы купили еще яблок. А это возьми от меня. Купишь на него детям, что больше любят.
— Но это же золотой! — обалдел мужик.
— И постирай одежду, — сказал ему юноша, — а то запах от нее… Постарайся найти с конем общий язык. Не будешь его обижать, и тебе от него обиды не будет.
— Что это ты какой-то задумчивый? — спросила Хельга, когда муж вернулся в комнаты.
— Ты наших слуг хорошо знаешь? — спросил он.
— По именам знаю почти всех, — ответила она. — А почему ты спросил?
— У нас была деревня в двадцать дворов, — сказал Клод. — Это немного больше сотни душ.
— Да, я помню, — кивнула она. — Ты рассказывал.
— Понимаешь, мой отец знал их всех. И не по именам, а все, что считал необходимым. Кто как живет, у кого какие заботы и неурядицы. И они это знали и в случае необходимости шли к нему за помощью. Отказывал он редко, хотя доходы у нас были не баронские. Когда мы пришли сюда, все дела взяла на себя Мануэла, а когда все передали нам…
— Хочешь сказать, что мы наняли слуг, распределили обязанности и больше к ним касательства не имеем? — спросила Хельга. — Наверное, ты прав. Тебе вечно некогда, а я к такому просто не привыкла. У нас дома для общения со слугами был управляющий, а потом у меня вообще своих слуг не было. А что случилось?
Клод рассказал о своем визите в конюшню.
— Конюх прав, — отсмеявшись, сказала жена. — Сейчас яблоки действительно дороги и ему не по карману. И, с его точки зрения, будет куда больше пользы, если отдать их своим детям, чем скормить господскому коню.
— Мы с тобой стали одними из самых богатых людей столицы, а в этом доме ничего не изменилось, — сказал Клод. — Мне уже делали намеки на то, что неплохо бы купить что-нибудь более подходящее мне по должности и богатству, но я не хочу отсюда уходить.
— Хочешь заняться особняком? — спросила Хельга. — Давай это сделаю я. Все равно ничем не занимаюсь, а так хоть какое-то дело.
— Умница, — похвалил он. — И вот еще что… Надо найти эконома и увеличить оплату слугам. Любить им нас не за что, но хоть будут держаться за свои места.
— Клод, — сказала Хельга, обняв мужа. — Плохо, что у нас с тобой нет друзей. Колин не в счет, потому что влюблен, и ему не до нас, а Сента взялась вить свое гнездо. Хорошо если она у нас появится раз в месяц. Ты весь в делах, а я теперь буду вынуждена делить жизнь с книгами и психующей сестрой.
— И что ты предлагаешь? — спросил он.
— Герцог Клаус предлагал тебе не только свою дружбу, но и дружбу своих товарищей. Почему бы тебе с ними хотя бы не познакомиться? Наверняка у кого-то из них есть жены… Может, и Мануэла начнет у нас появляться. А то все, кроме Робера, разбежались и временами, когда тебя нет дома, мне бывает страшно. Огромный пустой дом, и я в нем одна!
— Вернусь, и поедем к Клаусу, — пообещал Клод. — Только твоя затея все равно не решит всех проблем. Нужно подумать, кого бы еще к нам подселить. Взять, что ли, кого-нибудь из дворян к себе на службу?
— Подожди, — остановила мужа Хельга. — Слышишь детский голос?