— Я отвечу! — закричал Давхар и, выхватив пистоль, выстрелил в грудь магу.
— Я еле успел, — сказал Клоду Грас, когда они очутились в его комнате отдыха, — а вот ты почему–то ничего не сделал!
— Вы мне не дали времени, — ответил юноша, — а быстро я бы только мог там выжечь половину зала.
— Час выгадали, — посмотрев на часы, сказал маг. — Даже больше. Сейчас они начнут искать крайних и переругаются, а это тоже время. Если все–таки начнут, то не все и позже. Я стянул к дворцам всех, кого смог найти, поэтому до подхода солдат мы продержимся. Но я думаю, что до крайностей все–таки не дойдет. Скорее всего, выберут делегацию к императору и, пока будут договариваться, немного остынут.
Глава 25
Прошло три дня. Закончились беспорядки и противостояние с Советом. Ввод в столицу сначала одного, а потом еще двух полков задавил всякое сопротивление и позволил расправиться с теми, кто проявил свое недовольство наиболее открыто. В непричастность первых лиц империи к уничтожению части высшего дворянства поверили немногие, хотя никаких доказательств их вины найти не удалось. Император лично появился в Совете и со снятой защитой поклялся в том, что никакого приказа убивать погибших не давал. После этого решили, что либо его помощники действовали в обход него, либо главный маг нашел способ скрывать ложь. После порталов в это было нетрудно поверить. Совет остался, только большинство важных вопросов решались теперь не на его заседаниях, а императором или его канцлером, которым стал отец Анри. Нашелся и граф Родней, точнее, его тело. К Леоне прибежал ее брат, который слезно умолял сестру помочь. Граф был гостем одного из герцогов и погиб вместе с хозяевами, а куда он дел свое золото, этого Стефан не знал. Анри с ним поговорил и отправил в школу морских офицеров вслед за раньше уехавшим приятелем.
Клоду было велено отдыхать и заниматься тренировками, а исхудавшего Пауля погрузили на телегу и куда–то увезли. Владимир обосновался в особняке и теперь своими рассказами скрашивал вечера его обитателям. Как и все пришельцы, он знал язык только той страны, в которой появился, поэтому Клоду пришлось применить магию, и теперь его то ли гость, то ли слуга закреплял свои знания имперского чтением книг.
— Вы принесли то, что я просил? — спросил он приехавшего из дворца Клода.
С тех пор, как пришелец узнал о его высоком статусе, он в разговорах с ним, да и вообще со всеми, кто жил в особняке, перешел на «вы».
— Только это, — сказал юноша, положив на стол тонкую книгу. — Как ваше зрение?
— Никакого сравнения с тем, что было раньше, — довольно сказал Владимир, которому Клод подарил магическое зрение лафреев, заодно опробовав, как оно получается с ударом.
— Я сам с вами заниматься не буду, только дам школьные учебники и сброшу немного силы, — сказал Клод. — У меня здесь скоро все будут магами, но занимаюсь я только с женой, а остальные учатся сами.
— Не скажете, барон, зачем императору флот? — спросил Владимир. — Вы вчера за ужином говорили об офицерской школе и строительстве новых кораблей, вот я и подумал… Ведь разведка в океане ничего не дала? Или я чего–то не знаю?
— Может для борьбы с пиратством? — предположил юноша.
— Ерунда, — отмел это предположение Владимир. — Сколько тех островов! Борьба с разбоем — это разовая акция, и она не требует постоянного флота. Арендовать купеческие корабли и перевезти ими войска. Если бы хотели, их бы давно извели, а раз этого до сих пор не сделали, значит, такое положение кому–то выгодно.
— Есть довольно большая река, которая течет вглубь Вирены, — вспомнил Клод. — Мои друзья приплыли по ней в империю. Говорили, что на ее берегах нет ничего, кроме маленького городка, но от него до столицы всего несколько дней пути.
— Десант… — задумался Владимир. — Может быть, хоть и очень рискованно. А что у вас с кочевниками? Что о них вообще известно?
— В их степи никто не суется, — ответил Клод. — Там даже патрульные отряды пропадают. Сами кочевники совершают набеги и ведут торг, большей частью лошадьми. Покупают медь, железо и огнестрельное оружие.
— И вы им его продаете? — удивился Владимир. — Кто же продает оружие врагу?
— Запреты на торговлю были в ведении Совета, — объяснил юноша. — Вам нужно объяснять, как купцы получали разрешение на такую торговлю?
— Да что там объяснять, — сказал он. — Это и так понятно. Не подмажешь — не поедешь. А что собой представляет их побережье?
— Понятие не имею, — ответил Клод. — Я этим никогда не интересовался. А к чему этот вопрос?
— К тому, что много людей будет жить в степи только тогда, когда в ней есть полноводные реки. В горы они стекать не будут, поэтому путь им только на побережье, и я буду очень удивлен, если у степных народов не будет там городов. А если они там есть, почему бы с помощью флота не наказать кое–кого за дурные привычки к набегам?
— Не знаю, — сказал юноша. — Может быть, флот для того и делают. Я вообще о нем узнал, когда пристраивал брата. Слышал краем уха, что у южан есть свое побережье, правда, очень далеко.
— Ты скоро освободишься? — связалась с ним Хельга. — Кто–то мне обещал поездку на море. Это был не ты?
— Все бросаю и иду к тебе, — пообещал Клод и, простившись с Владимиром, поспешил к жене.
Пока шел, связался с кучером и приказал заложить экипаж и предупредить охрану. У него из слуг мысленно не могли общаться только конюх и уборщица. Мужик как огня боялся магии, а женщине это было ненужно. Когда подошел к дверям, Хельга уже была готова.
— Софи ехать не хочет, а я уже оделась. Ты будешь переодеваться? Нет? Тогда, по крайней мере, возьми шляпу!
Через десять минут они уже ехали в экипаже, сопровождаемые тремя охранниками. Других повозок и всадников на улицах было немного, поэтому ехали с ветерком. В районе порта стало встречаться больше возов, из–за чего пришлось сбавить ход.
— А ну–ка остановись! — приказал Клод кучеру, после чего выпрыгнул из экипажа и подбежал к стоявшему на тротуаре ребенку.
Это была маленькая девочка лет трех, одетая во что–то вроде замызганной ночной рубашки. Она взахлеб рыдала, обиженная двумя мальчишками лет на семь старше. Кто–то сердобольный дал девочке пряник, а мальчишки его отобрали, разделили и сейчас дразнили ее, кривляясь и демонстративно поедая добычу. Дав им по подзатыльнику, Клод подхватил на руки девочку и что–то у нее спросил. Через пару минут он вернулся в экипаж с ребенком на руках. Малышка перестала плакать и теперь прижималась к своему защитнику, обхватив его ручонками за шею.
— Это Юлия, — представил он свой трофей. — Леонар, поворачиваем домой. На море можно будет съездить завтра, а сейчас мы займемся Юлией. Она согласилась быть нашей дочерью.
— Ты красивая? — шутливо спросила Хельга. — А то я из–за грязи не разберу. Ничего, сейчас мы тебя дома отмоем!
— Мама, до того как ее убили, говорила, что красивее меня для нее нет, — грустно ответила девочка. — А мыться на улице негде. Я даже попу вытирала платком, а потом его пришлось выбросить.
— У девочки есть дар к магии, — мысленно предупредил Клод жену. — И рубашка из дорогой ткани. Говорит, что родственники умерли, и не врет. Наверное, она чудом спаслась из одного из герцогских дворцов. Пока ее ни о чем не спрашивай.
Он сам обнял малышку и стал гладить рукой ее грязные спутанные волосы. Когда подъезжали к особняку, девочка уже крепко спала. Клод донес ее до гостиной и уложил на диван.
— Пусть спит, — мысленно сказал он Хельге. — Мыть и кормить будем потом. Вот видишь, выехали прогуляться и нашли себе дочку. Второго ребенка родишь ты, а третьей возьмем Монику. Будет у нас три ребенка, как ты и хотела.
— Я хочу своих! — запротестовала она. — И я их из тебя выжму! А от этого золота и от Моники я не отказываюсь. Чем больше детей в семье, тем лучше.
Через час Юлия проснулась, видимо, от голода. Но прежде чем кормить, ее все–таки покупали и одели в одну из ночных рубашек Кирилла. Красотой девочка не блистала, но была симпатичной.