На крики немедленно прибежали амбалы. Один из них с ходу ударил Алексея сзади по голове, чтобы он скатился с вопящей о помощи хозяйке дома.
Не успел Лёша подняться на четвереньки, чтобы оказать сопротивление, как второй детина заехал носком ботинка ему в челюсть.
Они избивали его долго, до тех пор, пока Алексей не перестал подавать признаков жизни. Последнее, что запомнил он, находящийся ещё в сознании, – это дикие вопли Веры о том, что он ударил ей по лицу и груди и что он в самых непристойных выражениях заслуживает смерти.
Очнулся Алексей в больничной палате в одной из городских больниц. Попробовал пошевелиться: голова, ноги и тело никак не отреагировали. Единственной функционирующей частью тела являлись лишь руки. Да и то, чтобы ими пошевелить, требовались неимоверные усилия.
Руками Алёша нащупал своё лицо, оно было полностью перебинтовано.
Дышать ему было непросто, однако кислородная маска, закрывавшая рот и нос, способствовала более-менее нормальному обмену воздуха, если учесть тяжёлое состояние больного.
Одна нога была загипсована и подвешена на специальном приспособлении. Другая находилась под больничным одеялом, и поэтому Алексей не мог видеть её состояние.
Его мозг лихорадочно заработал, пытаясь прояснить ситуацию. Память лишь восстановила картину до определённой точки, а дальше следовал провал. Единственное, чему оставалось радоваться при таких обстоятельствах, – это ещё теплившемуся в нем огонёк жизни. Лёша, конечно, понимал, что многим обязан местным врачам, оказавшим ему посильную помощь, но ещё больше он был благодарен судьбе и Богу, которые каким-то образом воздействовали на обстоятельства и не дали ему погибнуть. Чем больше он думал о случившемся, тем радость быстрее угасала в его глазах. Может, ему и удалось выжить, но какой смысл в дальнейшем существовании, если, к примеру, доведётся остаться на всю жизнь инвалидом.
Алёша напряг сознание и вспомнил все детали до потери сознания. Он ясно воспроизвёл картину, как бил по лицу и груди эту тварь, посмевшую назвать себя хрупким созданием. Потом пытался её придушить голыми руками. Вот теперь Алёша почувствовал боль от исходящих со всех сторон ударов, преимущественно в ход шли ноги, но один из бугаев предпочитал орудовать только руками. Этот тип наносил точные и сильные удары по всему телу. Не исключено, что именно они стали причиной его тяжелого теперешнего самочувствия, а не хаотические удары, которые наносил его коллега. Хотя в данной ситуации это уже не имеет никакого значения: что сделано, то сделано.
Опять его подвела наивная вера в людей, которым, собственно говоря, нет никакого дела до него, кроме своих личных проблем. Мысленно Лёша стал смиряться со своей несчастливой участью, не мог понять он только одного: раз уж он такой неудачник, так зачем высшие силы даровали ему жизнь и не дают с ней расстаться. Ход мыслей прервала вошедшая в палату медсестра.
Помимо него, здесь лежало ещё шесть человек. К нему она подошла в самую последнюю очередь. Увидев устремленный на неё взгляд больного, молодая красавица в белом коротком халате весело произнесла:
– Слава Богу, наконец-то вы пришли в себя. Когда вас привезли, мы думали, что вряд ли вам удастся выжить.
– Я живучий, как таракан, – пытался пошутить Лёша.
– Не разговаривайте. Сейчас позову врача, он вас осмотрит, – девица заторопилась к выходу.
Вскоре в палату зашёл врач, пожилой мужчина с седеющими волосами и усталым выражением мясистого лица.
– Так, значит, очнулся и маску скинул, дышать-то не больно?
Алексей помотал головой из стороны в сторону, но это было не совсем правдой. Вдох давался с большим сипом.
– Скажу честно, ты счастливчик. Тебя к нам в больницу привёз дальнобойщик. А знаешь, как он тебя обнаружил? Отошёл в кустики пописать, а неподалёку ты валяешься, в чём мать родила. И если бы не он…Через пару часиков, скорее всего, ты бы оказался трупом. Мы в прямом смысле боролись за твою жизнь.
– Доктор, я буду ходить? – спросил Алёша, пересиливая спазм боли.
– Конечно, будешь… но, вероятно Новый год тебе придётся встречать тут. Но ты раньше времени не переживай, может быть, всё переменится к лучшему. Кстати, раз ты пришёл в себя, завтра к тебе милиционеры заглянут. Документов при тебе не было, сам понимаешь. Так что, кто ты такой и откуда, неизвестно. Скажи хоть телефон, чтобы мамке с папкой сообщить. У них, наверно, сердце кровью обливается. У меня тоже два оболтуса выросли, когда уйдут, на душе всё равно неспокойно. Как тебя хоть зовут, горемыка? – поинтересовался медик.
– Алёша, – последовал ответ.
– Меня Максим Анатольевич. Я твой лечащий врач, если что-то будет беспокоить, зови. Ещё увидимся, – сказал доктор и покинул палату.
– Ну, что коллега, давай знакомиться. Я Валера, – откуда-то раздался голос молодого человека.
Алексей повернул голову в левую сторону. Собеседник мог находиться только там, так как его койка располагалась в самом углу справа, чуть в сторону от входа в палату. Через койку на него смотрел паренёк с перебинтованной головой.
– Я же говорил, ещё при враче, меня зовут Алексей, – скорее простонал, нежели проговорил Лёша.
– Знаешь, где мы находимся? – Алексей закрыл глаза и открыл их. – Кроме нас с тобой, в сознание пришёл только один человек, да и то он плохо понимает реальность. Похоже, на всю жизнь дураком останется. Но его не так жалко: он уже старик. Тут ещё трое, двоим примерно около двадцати, а третьему – под сорок, вот у них-то дела плохи. Этого, что рядом с тобой живёт, – Валера указал на лежащего между ними соседа и продолжил, – только чудо спасёт. Его по пьянки тачкой сшибло. Говорят, даже если и очухается, долго не протянет. Напротив тебя мужичок в баре от каких-то бандюг отхватил. Ему, судя по всему, об голову бутылки разбивали. А тому, что за мной, нанесли семь ножевых ранений. Все они практически не жильцы. Когда тебя привезли, Анатольевич то же самое говорил.
– Откуда ты всё знаешь? Сплетни любишь собирать? – процедил Алёша.
– У меня ушей, что ли, нет? Я тут почти неделю валяюсь, а этих, как и тебя, недавно привезли. И с Максом у меня неплохие отношения, он мужик простой, так что источников у нас хватает.
– Сам-то как сюда залетел? – поинтересовался Лёша.
– Как и ты, отхватил от одних подонков. Я с пацанами в баре гулял, одного друга в армию провожали. Как водится, перепили, потом все куда-то ушли, а я потерялся. Дальше смутно помню, вроде бы своих с чужими перепутал. Прихожу в себя и понимаю, что я в больнице. Теперь бы хотелось услышать твою историю.
– Валер, мне каждое слово ножом по горлу отдаёт, может, дотерпишь до завтра. Мусора придут, и тогда всё узнаешь.
– Завтра меня уже тут не будет. Переведут в другую палату, так сказать, для выздоравливающих. Тебя, кстати, скоро тоже туда отправят. Хоть вкратце расскажи.
Алексей в нескольких словах пояснил, что его избил ухажер девушки, которую он пытался у него отбить, и в этом ему помогали несколько дружков. Валера ему особого доверия не внушал, и говорить всю правду случайному человеку как-то не хотелось. После рассказа Лёша сослался на дикую усталость, чтобы коллега по несчастью больше не приставал с ненужными вопросами и погрузился в глубокий сон.
Проснулся Алексей, когда за окнами было уже темно. Он лежал, тупо уставившись в потолок. Заработали его мозговые извилины, пытаясь сложить создавшуюся ситуацию в единое целое. Как выяснилось, калекой он не станет, все переломы и ссадины заживут. "Диман обещал приехать в зимние каникулы. И снова его будет ждать неприятный сюрприз. Теперь, может быть, он не так сильно удивится. Неприятности давно стали для меня нормой жизни", – рассуждал про себя Лёша.
Больше всего его волновал приход милиции: нужно будет всё подробно объяснять. Поэтому Алёша сосредоточился на содержании будущих ответов, которые следовало дать блюстителям правопорядка. Обдумав множество вариантов, он решил, что всё-таки будет придерживаться выдуманной версии. Если он скажет правду, поверят ли ему? Изменится ли после его слов что-нибудь? Вряд ли. Ведь в этом мире нет смысла бороться за справедливость с богатыми и знаменитыми…