– К чёрту заморочки, говорите, что есть. Если имеется хотя бы один шанс из сотни, я им воспользуюсь, – Лёша уже начал постепенно терять терпение.
– Конечно, я сам лично тебе помочь не могу, но вот один человек очень даже может. К тому же сей субъект тесно был знаком с пострадавшим. Можно даже сказать больше: они были любовниками какое-то время. Только не спрашивай, откуда мне это известно, тебе это знать ни к чему. Сейчас запишу телефончик, – Геннадий Валерьевич корявым почерком вывел номер.
Посмотрев на бумажку с указанным телефоном, Алексей от удивления приоткрыл рот, не веря своим глазам. Про себя он повторял, что этого не может быть, однако запись свидетельствовала совсем о другом. Чёрным по белому был написан номер Ольгиного мобильника, внизу красовалось её имя. Вот уж, действительно, не зря говорят, что мир тесен: одни и те же дороги могут пересекаться по несколько раз. Алёша просто удивлялся авторитету своей знакомой. Оказывается, её знают очень многие, если не все люди этого города. Начальник заметил некоторые перемены, отразившиеся на лице парня, и сразу же поинтересовался:
– Что-то ты приобрёл болезненный вид, неужели ты знаешь, чей это номер? – Геннадий Валерьевич весь напрягся в ожидании ответа.
– Вроде девушка какая-то, Ольгой зовут, ну, впрочем, может, и женщина, и уже в возрасте. Кто его знает. Этот телефон мне ни о чём не говорит, – пытаясь сохранить спокойный тон, пояснил Алёша.
– Да нет, дружок, меня так просто не проведёшь, я на своём веку многое повидал. Уж чего-чего, а врать ты не умеешь. Темнишь, молодой человек, – не отступал хитроумный благодетель, стараясь затронуть нужные моменты, чтобы вскоре по частичке выудить интересующую информацию.
– Послушайте, я безмерно вам благодарен, но умоляю, не перегибайте палку. Если бы её знал лично, то, скорее всего, сейчас не сидел бы рядом с вами, ведь так? – Алёша разгадал его намерение и решил сразу дать по тормозам, чтобы мужик понял, что, несмотря на катастрофические обстоятельства, он тоже не лыком шит. Тем временем Геннадий Валерьевич продолжил:
– Оно, впрочем, тоже верно. Я ведь дал тебе зацепку, а остальное меня не касается. По крайней мере, других вариантов я не предполагаю.
– Вы мне лучше скажите, кем является этот типец? Просто любопытство съедает. Может, он просто мешок с деньгами и не больше, – теперь к сбору информации приступил Алексей.
– Интересно выражаешься. Действительно, мужик как раз тот, за кого ты его принимаешь. Вся проблема в том, что у паренька есть очень влиятельный папаша, который занимает определённую должность в администрации и, помимо того, ещё крупный бизнесмен, одним словом, бандит. Я с ним даже немного знаком, мы с ним в санаториях не раз отдыхали, там и познакомились. Бежать тебе нет никакого смысла, там люди такие, что из-под земли достанут. Людей и за меньшее "наказывали", вот теперь ты знаешь всё. Кстати, напоследок, если сумеешь заработать "бабки": ты должен привезти их вот по этому адресу, ровно через две недели, можно раньше, но никак не позже, – толстые пальцы протянули Алексею визитку с указанным адресом.
– И последнее, что меня интересует. Зачем вы вообще взялись помогать такому неудачнику, как я? Ведь вы меня даже не знаете.
В это время прозвучал телефонный звонок. Геннадий Валерьевич ответил на вызов, а затем вернулся к Алёшиному вопросу.
– Я ведь тоже был молодой, только время было немного другое. Я был примерно твоего возраста. У меня имелся друг, папаша которого работал начальником в ментовке. Так вот, у его отца имелся "Жигулёнок". Как-то мы вдвоем решили его угнать, просто покататься. Просчитали и подготовили всё заранее. За рулём ехал мой приятель, поскольку тогда мы имели смутное представление о вождении, то слишком далеко нам уехать не удалось. На первом же повороте впечатались в проезжавший "Москвич". Обе машины всмятку. Мне повезло. Отделался переломами, ушибами и порезами, плюс небольшое сотрясение мозга, а вот моему товарищу не повезло совсем. В общем, он погиб на месте. Отец моего друга после случившегося сразу постарел на несколько лет. Тогда мне было восемнадцать, а приятелю недавно только исполнилось шестнадцать. Его отец в произошедшем винил лишь меня – я ведь был старшим. В итоге очутилось, что инициатором угона и неудачливым водителем оказался именно я. Судья вынес приговор сроком в четыре года. Убитый горем батя постарался на славу. Родители мои были людьми небогатыми и невлиятельными. Они работали на заводе. В общем, помощи ждать было неоткуда. У меня, что называется, создалось безвыходное положение, некуда было даже обратиться. Отмотал, как положено, срок, и дальше судьба стала ко мне благосклоннее. Удалось встать на ноги, наладить бизнес, и теперь я хозяин преуспевающей фирмы. Когда мне сегодня позвонили и вкратце объяснили твою ситуацию, я сразу же примчался, но не затем, чтобы послать, куда подальше, а чем-то помочь. Я снова почувствовал себя тем мальчишкой, которому нужна помощь, а оказать её просто некому. Сегодня я пытался спасти себя, находясь как бы мысленно на твоём месте. Как видишь, результат оказался паршивым, как и в те далёкие времена, – Геннадий Валерьевич тяжело вздохнул.
– Вы сделали всё, что смогли. И за это вам низкий поклон и огромное спасибо. В данной ситуации вы больше ничем не могли выручить, и так вы сделали слишком много для меня, – произнёс Алексей вслух, а про себя подумал: "Раз уж ты так переживаешь за потерянные годы в молодости, мог бы, помимо слов, и финансово помочь. Скорее всего, от пяти штук баксов он бы точно не разорился. Хотя бы небольшую сумму мог выделить. В таком положении любая копейка на счету, а морально поддерживать всякий горазд. Только положение вещей от этого не меняется".
Естественно, Алексей не слишком зацикливался на этой мысли. Геннадий Валерьевич оказал солидную поддержку, другой бы на его месте и в ус не подул. А он, можно сказать, со всей душой. Даже работяги, с кем трудился, отвернулись. И никто из них даже не попытался за меня хоть как-нибудь вступиться. А этот человек без всякой корысти помог ближнему своему. И неважно, что именно толкнуло его на такой благородный жест, главное – результат. Пусть всё оказалось чертовски ужасно, но ведь могло случиться ещё ровно в два раза хуже. На прощание Лёша поинтересовался у Геннадия Валерьевича скорее для интереса, нежели дела.
– Если всё каким-то невероятным чудом удастся уладить, смогу ли я снова вернуться к вам на работу?
– Без проблем, главное было бы желание, уж тебе точно не откажу, – он улыбнулся.
Дома Алексей застал тётю Катю всю в слезах. Значит, и она теперь всё знала, конечно, ей сообщили, а как же иначе. И ему пришлось выслушивать причитания со стороны женщины, для которой в очередной раз наступил конец света.
– Лёшенька, сыночек, как тебя угораздило? Что за несчастье такое, прямо на машину, она ведь стоит, как мои две квартиры, вместе взятые. Сколько эти сволочи на тебя повесили? – спросила заплаканная тётка, глядя на парня красными от слёз глазами.
– Тёть Кать, лучше вам этого пока не знать, здоровье у вас не железное, а такими темпами и до инфаркта рукой подать, – понуро произнёс Лёша.
– Поди, доллары требуют, рубли им не нужны. Что ж теперь делать-то? – продолжала женщина прискорбно.
"Снимать штаны и бегать", – подумал Алексей, а вслух сказал: – Слезами горю не поможешь. Раз уж я вляпался, то мне и только мне решать эти проблемы. А вы постарайтесь успокоиться, что-нибудь придумаем.
– Да не успокаивай ты меня, я не глупая старушенция и уже не маленькая девочка. Думаешь, ничего не понимаю, чем для нас с тобой это может закончиться. Не отдашь долг, и тебя убьют, а заодно и меня – вместе с тобой.
– По этому поводу можете не волноваться. Дайте мне два дня, и я отсюда перееду, из-за меня больше никто страдать не будет, – с полной уверенностью в голосе заявил Алексей. От этих слов тётю Катю аж передёрнуло, как будто по ней пробежал разряд электрического тока. В сердцах женщина сменила тон и перешла почти на крик:
– Ты с ума сошёл? Куда собрался? Я всё равно тебя никуда не пущу. Помирать, так вместе и, как говорится, с музыкой. Я баба в возрасте, детей у меня нет, так что больно никто страдать не будет. Кроме, конечно, Мишки. Если ты уйдёшь, всё также сдохну, только от тоски и переживаний. Ну и какая разница, как подыхать.