Сквозь потолок и несколько квартир наверху — убогих клеток, склепов обветшавших душ — вижу космос. Планеты, звезды, галактики… Все проноситься мимо. Я растворяюсь в миллиардах объектах, космос растворяется во мне, ничтожно малом. От радости и счастья хочется кричать. Но не могу. Просто лежу, глупо улыбаюсь, чувствую, именно чувствую бесконечность, сопричастность миру. А вселенная улыбается в ответ, нежно держит, и качает, качает, несет в неизведанные глубины.
Кафе
Утро не радует негой. Мутит, голова отдается тупой болью. Рядом с кроватью лежит бутылка, жидкость пролилась еще ночью, впиталась в ковролин. Иду в ванную поискать что-нибудь чистящее. Ничего нет.
Болит голова, вся комната слегка плывет, проходит рябью. Сажусь на диван, обхватываю голову, массирую виски. Сознание словно вырвано из реальности. Из затаенных уголков приходят мысли, правдивые в своем варварстве. И от этого еще более пугающие.
Мне вдруг кажется, что окружающий мир — иллюзия. Что все люди, вещи, мысли и эмоции не реальны, а лишь проекции чьего-то сознания. Кто-то очень большой и всеобъемлющий генерирует необходимые пакеты, всегда одинаковые, с небольшими вариациями, и засылает по ретрансляторам в приемники. К нам в сознание. Так создается зримый мир.
Вообще, похоже на бред. Но во время приступов отчаяния можно даже различить указующий перст, что ведет к иллюзорному выходу. Этот выход единственно реален, так как мы все — суть иллюзии, отражения отражений. А если перед основным зеркалом пустота, то во всех проекциях не будет ничего, кроме пустоты, которая суть безотносительна и неподвластна исследованиям. И поневоле задумываешься, существует ли зеркало, что пустоту отражает.
Иллюзорен сам процесс нашего существования. Страсти и эмоции, радости и горе. Всего лишь проекция проекции. Отраженные идеи, переваренные смыслы, закольцованные ощущения. Тотальный repeat всего, что составляет существо человеческого сознания. Эволюционирующее ничто, со временем обросшее сложными связями, преобразовавшееся в нечто.
Но к вопросу можно подойти с разных точек зрения. Либо это тотальная иллюзия, пустота безотносительная. Либо наше существование является иллюзией относительно чего-то. Абсолюта, вдохи которого создают вселенные, а выдохи их схлопывают. Или безотносительная пустота, иллюзорная по отношению к абсолюту, существование которого есть квинтэссенция ничто…
Да, заносит на поворотах. Пора завязывать с алкоголем и депрессией.
Несмотря на тошноту, появляется желание поесть. Отправляюсь в ближайшую к дому забегаловку. Заказываю солянку, салат, блины с мясом, большой стакан морса и мороженое. Когда ставлю поднос на стол, кажется, что сейчас вырвет. Но спазм проходит. Вокруг шумят дети, о чем-то говорят скучные, обесцвеченные люди. Желто-коричневый дизайн кафе приобретает серые оттенки. Через призму обессиленного восприятия все тонируется под задний план статичного кадра. Даже не так. Все, что вижу, будто нереально, нарисовано, является компьютерным спецэффектом. А если присмотреться, по-особому скосить глаза, можно разглядеть зеленую комнату, где разыгрывается очередной спектакль, зрители которого настолько заняты, что не замечают двери на ближайшей зеленой стене.
Еда тяжелыми комками растягивает горло. Жевать почти нет сил. А кафе все заполняется, и, оказывается, что уже нет свободных мест. К моему столу подходит мужчина, просит разрешения сесть. Я киваю. На борьбу с едой уходят все силы, не до разговоров. У незнакомца поднос с борщом, пельменями, хлебом и стаканом пива. Его здесь разливают ужасного качества.
Несколько минут едим молча. Вернее, незнакомец ест, а я пытаюсь справиться с блином. Сотрапезник посматривает на меня, чуть покачивает головой, сочувственно цокает. Наконец, решается:
— Похмелье мучает? — спрашивает, заглядывая в глаза.
— Есть немного, — отвечаю.
— Понимаю, друг. А я вот только собираюсь, — говорит, протягивает руку. — Я — Захар Владленович Нахвальский…
— Владимир, — жму протянутую руку.
— Хорошее имя. Как, впрочем, и многие другие. Чем занимаешься, Владимир?
Непонятно, чего мужику надо? Либо извращенец, что ищет жертву, либо любитель залезть в душу. Тоже, в сущности, извращенец. Но взгляд колкий, какой-то нордический, бледно-голубые глаза контрастируют с седоватыми волосами и бородкой.