Я иду. Здоровый открывает заднюю дверь машины. Уже рядом с дверью я резко поворачиваюсь в бок, огибаю джип, припускаю в сторону сквера. Здоровый материться, бежит следом. Я успеваю добежать почти до забора паркового стадиона, когда здоровый обрушивается всей массой тела, сбивает с ног, впечатывает в землю.
— Куда собрался?
Я не могу ответить. Здоровый поднимает, резко бьет в живот. От удара я не могу вдохнуть. После следующего я отключаюсь.
Прихожу в себя. Голова болит, во рту сухо. Пытаюсь подвигать руками — не получается. Я связан. На ногах тоже веревка.
— Рад, что ты снова с нами, Вова! — раздается голос.
Зрение постепенно выхватывает детали обстановки. Я в подвальном помещении. Здесь разбросан хозяйственный инвентарь, на стенах трубы отопления. Передо мной стоит здоровый. Говорившего не видно.
Сердце стучит бешено. В голове сонмы вопросов. Но лишь несколько важных. Кто это такие? Что им нужно? И что собираются делать?
— Где наши деньги, чмо? — спрашивает здоровый.
Не про Серегу, думаю я облегченно. Хорошо. Может быть, получится отговориться, потянуть время.
— Я не брал денег, — говорю медленно. — Меня Артем попросил просто подписать документ. Все!
— Ты че втираешь, чмо? — злится один из быков. — За лохов нас держишь? Через тебя все деньги прошли. Ты нехило скрысятничал, лошара! Ну, сейчас мы из тебя выбьем все!
Здоровый бьет в лицо. Я пытаюсь отвернуться, но ничего не выходит. Все пространство вспыхивает разноцветными искрами. А потом приходит острая боль. Настолько сильная, что я рвусь из пут, оставляя на руках и ногах багровые полосы.
— Хватит, Сом! — останавливает здорового мелкий мужичок средних лет.
Наверно, главный. По крайней мере, в самом начале я слышал его голос. Он смотрит на меня, чуть приподняв подбородок рукой в перчатке.
— Здравствуй, Вова!
Я молчу. Главный смотрит выжидающе. Наконец, Сом еще раз бьет.
— К тебе обращаются, падаль!
— Здравствуйте, — говорю я послушно.
— Где наши деньги? — спрашивает главный.
В его глазах я вижу странный блеск. Что-то похожее на то, что недавно проступало в моем отражении в зеркале. Следы постоянного напряжения, порога безумия.
— Не знаю я, про какие деньги речь!
Главный жестом останавливает Сома.
— Ну, пока ты ищешь правильный ответ, я тебя развлеку сказкой. Понимаешь, Вова, движение денег похоже на речной поток. Мощный и красивый. Так вот, чем выше ты по течению, тем он массивнее и глубже. Ниже — распадается на мелкие речушки, ручейки, родники.
Главный смотрит в глаза, удостоверяется, что понимаю, о чем говорит.
— Понимаешь, Вова, вверху большие люди постарались, приложили силы, чтобы сформировать правильные течения. Они поили водой многих достойных людей. А по всей длине потока установили такие небольшие шлюзы. Они в нужный момент открываются, пуская поток дальше. Ты улавливаешь, к чему я клоню?
Конечно, улавливаю. И понимаю. Только от такого понимания волосы встают дыбом, по коже бегают стаи диких мурашек. Такое понимание не сулит ничего хорошего. Я молчу, время тянется медленно.
Неожиданно окружающий мир расцвечивается яркими всполохами. Чересчур яркими. Следом челюсть пронзает боль. Так больно, что, кажется, глаза сейчас вылезут на лоб. Остается только стонать. Следом боль облаком расплывается по солнечному сплетению, отчего практически невозможно дышать.
— Будешь говорить, тварь?
Я хватаю ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег. Впервые, после убийства Сереги, мне страшно. По-настоящему страшно. Я словно вижу грядущее в темных, мертвых глазах Сома. Такие глаза могут принадлежать убийце.
— Буду, буду… — задыхаясь, пытаюсь выговорить я.
— Подожди, Сом, дай ему отдышаться, — говорит главный.
Дыхание постепенно возвращается. Я сплевываю. Слюна красная. Чувствую во рту осколок зуба.
— С твоего позволения, я продолжу, — говорит главный, обращаясь ко мне. — Мы очень надеялись на один маленький ручеек. Мы договаривались, решали вопросы, тратили время и энергию. А когда поток достиг нас, выясняется, что последний шлюз повернут неправильно, вода скапливается, образуя болото. Такого быть не должно, понимаешь, о чем я?
— Понимаю, — поспешно отвечаю я.
— Это очень хорошо, Вова, это уже половина дела. Пойми, мы все подхвачены этим потоком, все подхвачены. А тебя поток ослепил. Ты забыл про осторожность, потерял бдительность. За это нужно платить, извини за тавтологию. Или утонешь окончательно.
Сом снова замахивается.
— Понятно, понятно, — быстро говорю я.