— Туда-сюда бегать. Мне за это не платят. — Я хоть и ворчал, но был доволен.
Мы с Таурином знакомы очень давно и соблюдали негласный договор. Как-то само собой сложилось, что именно я испытывал его придумки в настоящем бою, а он делал мне скидку на необходимое снаряжение. Мастер прекрасно осознавал, что именно слабаки вроде меня знают настоящую цену его изобретениям. И будут готовы покупать их за любую сумму, если придётся.
— Ты зачем пришёл то?
— Увидеть старого друга. Это кажется тебе достаточно веской причиной?
— Какая разница, что кажется мне? — Фыркнул Таурин. — Ты к такой сентиментальности обычно не склонен.
— Тем не менее, это так.
— Как скажешь. — Кивнул мастер. Он знал, что я никогда не лгу. — Увидел? Тогда выметайся, мне ещё работать.
— Зайду дней через пять, если жив буду. Химию твою пока брать не стану, даже не проси.
— Ты за кого меня держишь? Когда это я незавершённые изобретения тебе предлагал? — Таурин слегка поёжился от моего острого взгляда. Тоже, видимо, вспомнил, как год назад чуть не прикончил нас обоих, испытывая одно из тех самых незавершённых изобретений. — Не спорю, виноват. Но я учусь на своих ошибках.
— Смотри не оторви себе какую-нибудь нужную часть тела новым взрывом, дружище.
— Повнимательнее смотри по сторонам и обязательно возвращайся, брат.
Таурин был как никогда серьёзен, прощаясь со мной. Каждый раз так. Каждый раз мы оба понимаем, что можем больше не встретиться, а потому прощаемся навсегда. Полезная привычка, если общаешься со Слабейшим. Дело даже не в том, что я слаб, просто рисковал значительно больше остальных. Иначе ничего не добиться.
А братом мастер стал меня называть после одной передряги с законом, в которой я ему серьёзно помог, при этом сам заимев кучу проблем. Но родственниками мы не были. Таурин просто игнорировал все просьбы перестать.
После посещения улицы Разъярённых Грибов, я заглянул в Гильдию, чтобы узнать последние новости. На доске с заданиями, как всегда, не нашлось ничего подходящего. Точнее, с некоторыми можно было справиться без особых проблем, но Гильдия запрещала их брать. Почему?
Слишком опасно в одиночку, приходите в составе группы, с радостью всё выдадим и подробности расскажем. Меры предосторожности, очень рад их существованию. А как я приду в составе группы, если…
— Посмотри, это же Слабейший.
— Да ладно? Где?
Да, я в Гильдии редкий гость. Не считая случая с Мышами, за этот год появлялся всего раз пять. Просто иногда отмечаюсь, чтобы в мертвецы не записали. А эти двое, видимо, новенькие. Всем остальным уже давно надоело обо мне шептаться. Что забавно, самыми известными Охотниками всегда были самые сильные и сумевшие выделиться своими подвигами. А я стал известен потому что крайне слаб.
В общем, новостей в Гильдии оказалось ровно ноль. Точнее, они были, но все меня не касались. Разве что задание о разведке десятого этажа исчезло. Арги работают очень оперативно. Кстати, это интересная возможность. Надо попозже обдумать.
По дороге заглянул к одному знакомому алхимику и прикупил зелий. Мои запасы после недавнего происшествия подошли к концу. Вовремя начал в оружейной разбирать, а иначе заметил бы это только во время подготовки к охоте.
Подходя к дому, услышал крики и стук деревянных мечей. Точно, третий день. Каждые три дня на заднем дворе моего дома проходили тренировки одной школы для воинов. Если не запутался в датах, то во время предыдущего занятия я как раз по городу гулял. День рождения отмечал.
Проводил занятия старый мастер, у которого некогда довелось обучаться и мне. Он превосходно владел клинком, но из-за своего склочного характера не имел связей, а потому остался ни с чем, когда путь Охотника закончился и пришлось уйти на покой. Не имея пристанища, он в то время согласился тренировать меня в обмен на жильё и крышу над головой, с откровенно скромной оплатой. А позже, когда родителей не стало, пришёл ко мне с предложением.
Старик сумел сделать так, что в нём заинтересовались как в учителе, но было необходимо найти удобное место для занятий. Меня это не обременяло, поскольку задний двор использовался примерно никак. Платил за аренду старик не то чтоб много, но я на плате вообще не настаивал, если быть откровенным. Когда они начинали шуметь, посещало ощущение принадлежности к миру. Накладывало отпечаток одиночество, сопровождающее меня почти всё остальное время.
Впрочем, оно меня не тревожило, скорее даже нравилось. Хотя, скорее, мне не нравилось находиться в чьём-то обществе. За редким исключением, людей я не любил. Впрочем, это было в той или иной мере присуще всем Охотникам.