— Ну что ж! Для начала хватит.
Теперь надо было подумать об инструменте.
— Назначаю сбор к вечеру, — приказал Колька. — С пустыми руками не приходить.
Вечером мы подсчитали трофеи. Больше всего у нас оказалось молотков: четыре молотка и кувалда. Кувалду притащил Витька, еле донес. Мишка добыл тиски и рубанок, Колька — напильник и ножовку. А я достал больше всех — наждачную бумагу, ватерпас, шило, цыганскую иглу, пять больших гвоздей и тридцать маленьких, и даже театральный бинокль Бинокль Колька сразу забрал себе:
— Это для капитана.
А маленькие гвозди забраковал:
— Ими только подошвы приколачивать.
Мы разложили все на полу и долго любовались нашим богатством. Мишка покопался в углу и добавил в кучу тяжелый топор-колун.
Вот только клещей и плоскогубцев не было.
— Гвоздей мало, — сказал Колька страшным голосом.
— А я знаю, где гвозди достать, — радостно зашипел Витька. — Из сараев повыдергивать.
— Зубами? — спросил я.
— Плоскогубцы нужны позарез, — вздохнул Мишка.
— Их можно руками выдирать! — возмутился Витька. — Они еле держатся.
И мы пошли выдирать гвозди. Колька, как увидел первый гвоздь, так и присосался к нему как магнит. Гвоздь не поддавался. Зато поддалась доска. Колька выдрал ее вместе с гвоздем и шлепнулся на землю. Сюрприз! Тянул он один гвоздь, а в доске их оказалось целых четыре. Один другого больше.
— Ну, что я говорил, — гордо сказал Витька. — Тут что досок, что гвоздей, — и он широко показал на сараи, — видимо-невидимо. Непочатый край!
— Ржавые они, — сморщился Мишка.
— Это ничего, — утешил я его. — А наждачная бумага зачем?
Колька, ободренный первыми успехами, вцепился в другой торчащий гвоздь. Но тот сидел крепко, и доска тоже не отрывалась. Тогда мы притащили тиски, зажали в них шляпку и сообща выдернули гвоздь и… опять вместе с доской,
— Ужас! — сказал Колька. — Еще пара гвоздей, и от этого сарая ничего не останется.
Мишка порекомендовал сараи не ломать, а то шум будет и всякое другое. Мы вздохнули и прибили доску на место тем же гвоздем. Колька разозлился и сказал, что четыре гвоздя лодку не сделают. Мы прибили и первую доску и ушли в сарай.
— Придется к управдому за гвоздями идти, — проворчал Мишка.
— Витька сходит, — заявил Колька.
— Почему я? Все я, да я, — разозлился Витька. — Не пойду-у! Давай мои чурбаны назад.
Мы стали уговаривать Витьку:
— Ты маленький, незаметный… К тебе доверия больше, и вообще управдом к тебе хорошо относится… Помнишь, он тебя по голове гладил…
— А что за это дадите? — спросил Витька.
— Ты будешь у нас самым главным рулевым, — пообещал Колька.
— Ну, если главным… — задумался Витька и согласился. — Так уж и быть.
Он ушел к управдому, и мы долго ждали его.
Витька пришел хмурый и без гвоздей.
— Чуть-чуть он мне гвозди не дал. Да, говорит, нету. Я ему и Марсика под залог на два дня давал, а он велел мне отвязаться и не приставать со всякой ерундой…
Когда стемнело, мы решили переправить все материалы и инструмент в блиндаж на берегу реки. Доски мы переносили быстро, по моему методу. Я и Колька были одинакового роста, Мишка — чуть выше нас, а Витька — нам по плечо. Мишку мы сделали сутулым, заставили его немного согнуться. Положили доску на плечи, Витька в самый раз уперся в нее головой и обнял сверху руками. Так и носили. Мы таскали доски в блиндаж проходными дворами, чтобы никто не заметил. Где было темно, шли тихо. А освещенные места перебегали. В таких случаях доска прыгала и стучала Витьку по голове, а он мужественно молчал. Зато на следующий день Витька ныл, что ему, мол, большая нагрузка на голову, что он шишками усыпан и что спать пришлось, обложив голову двадцатью пятаками старого выпуска, и в тюбетейке, чтобы они не выпали.
С чурбанами тоже пришлось повозиться. Мы отпустили Витьку, чтобы ему дома не нагорело за то, что неизвестно где дотемна шатается.
Чурбаны мы катили.
— Не иначе, в нем пудов сто, — кряхтел Мишка.
Он все мерил на пуды, как и его бабка.
Главное было — докатить до обрыва. Холм полого спускался к реке. Мы дружно нажали, и чурбан так и загудел в темноту. Инструмент мы перетащили минут за пять. Мишка и Колька заграбастали все сразу, а я нес пять гвоздей и шило.
Утром Колька показал свой чертеж лодки. Больше всего нам понравилась надпись на борту: «Шхуна-бриг «Пилигрим». Сзади у лодки был руль, а на носу— красный флажок и огромное кольцо для якоря.
Колька нам все наглядно объяснил: где корма, где киль и шпангоуты. А Витька все спрашивал, где будет сидеть главный рулевой.