— Слав, может, поедем уже домой? Тут и без нас справятся, — сказала она громко, а затем уже совсем тихо, шепотом, — просто, если я еще немного похожу на этих каблуках, у меня ноги отвалятся. Я уже хочу залезть в свою старую рваную футболку, плюхнутся на диван и смотреть дурацкие американские комедии вприкуску с чипсами.
Он засмеялся и обнял ее за талию.
— Я думал, тебе нравятся светские вылазки.
— Да, но больше всего мне нравится наш дом с огромным телеком, диваном и домашним баром. А ну и ты еще, — лукаво добавила психотерапевт.
— Ах, значит я у тебя в последнюю очередь, Василек? Ладно, иди, вытаскивай сына из светского общества и поехали домой, — сказал Ярослав и посмотрел на часы.
Василиса захлопала в ладоши, но перед тем как уйти, добавила:
— И еще позвони моей маме.
Мужчина вздохнул.
— Она меня ненавидит!
— Ты же знаешь, он всех ненавидит. Ну же, любовь моя, на какие жертвы мы только не шли, а это всего лишь моя мама.
— Всего лишь???
Перед тем как уйти, Слава заметил женщину, лет пятидесяти, которая стояла у его любимой картины и очень внимательно рассматривала ее.
— Вам нравится моя «мама»? — так назвалась его картина, на которой была нарисована темноволосая женщина, которую он часто видел в своих детских снах. Он нарисовал ее совсем недавно, когда уже решил, что никогда не встретиться со своей настоящей матерью.
— Да, очень, видно, что вы рисовали ее с чувством, — ответила женщина, смотря на художника, — будь ваша мать здесь, она гордилась бы вами.
— Наверное, — смущенно пожал плечами Ярослав, — так или иначе, спасибо, что посетили мою выставку, а теперь мне пора ехать, иначе мой сын уснет прямо на этом полу.
Затем, развернувшись, мужчина удалился к выходу. С одной рукой он обнимал за талию жену, а другой взял за руку сына, который что-то ему увлеченно рассказал. Несомненно, наш герой был счастлив.
Женщина покачала головой.
Затем, немного посмотрев им в след, рыжеволосая женщина, первоклассный юрист, ушла и напоследок сама себе прошептала:
— Не наверное. Я очень горда тобой, Ярослав.