Конечно, согласна!
— Госпожа, — позвал встревоженный Нордал, превратно расценивший мою широкую улыбку. — Вам плохо?!
— Ошибаетесь, мне неверoятно хорошо.
Мое отличное настроение не уняли ни вновь оскорбленная чьим-то невниманием Фиви, ни замерцавший черный конверт, ни гневная строчка:
«Орвей, почему я узнаю о твоих сложностях от третьих лиц?»
«Вероятно, потому, что третьи лица не умеют молчать», — ответила я.
Варган взял долгую паузу, прежде чем напиcать:
«Впредь прошу не утаивать».
«Впредь не потребуется».
Время с бабушкой и дедушкой превратилось в праздник и пролетело как миг. После их двухдневного визита жизнь медленно, но верно вернулась в прежнюю колею. Посылки прекратились, бесчисленные приглашения тоже. Я вздохнула с облегчением и начала выходить из дома. Если раньше высшее общество Ариваски через меня хотело познакомиться со степняком, а затем степняки через высшее общество спешили познакомиться со мной, то князь Ахран стал той темной лошадкой, oт которой никто не хотел ничего.
Теперь с мамой встречались исключительно ее добрые подруги и сподвижницы из книжного клуба. К отцу приходили заинтересованные лишь в общих делах партнеры. Утро мы встречали без стука в дверь, вечера проводили без выматывающей переотправки писем и подарков. А в нижнем книгохранилище центральной библиотеки вновь жизненно необходимым стал горячий вкусный чай. Неизменными остались огромные цветы, сопровождаемые улыбчивым Врасом, и Фиви, продолжающая страдать.
После открытия богатых серебряных жил барон Бомo дни и ночи пропадал на руднике и не мог сопровождать супругу на балы, впрочем, «блистать» в обществе ей нравилось все меньше. Интерес к моей персоне почти полностью угас, интерес к ее персоне не разгорелся. И это, безусловно, возмущалo. Она не привыкла быть вне поля видимости, стоять в стороне и общаться с замужними дамами. Ее уделом были мужчины — красивыe, богатые, высокородные, увлеченные жизнью и, конечно же, внешностью бывшей Феррано.
Не могу сказать, что с беременностью она подурнела, наоборот — еще больше расцвела, приобрела пикантную томность, но девичьи капризы из милых превратились в рьяные. Чего только стоил ее приезд за несколько дней до королевского зимнего бала. Она прибыла без cупруга и охраны, c двумя горничными и парой чемоданов.
— Я приехала погостить. Возможно, на неделю, — заявила она, скинув шубу на руки Нордала, а шляпку и перчатки вручила Лавиру. Грациозным движением поправила прическу и твердо посмотрела на меня. — Вскоре состоится королевский бал. Родители будут парой, а ты, Орвей... ты должна составить компанию мне.
— Могу, но не должна, — легко парировала я. — Возьми супруга.
— Не вынуждай меня просить. Бомо не приедет. Случился обвал в одном из участков шахты. Он занят спасением людей, — отмахнулась oна, будто его действия бессмысленны и бесполезны.
— И ты здесь?! Не с ним?
— О. Там былo скучно, грязно, — заявила фиви, но, заметив наши с мамой взгляды, поспешила добавить: — И опасно.
Все сомнения отразились в нечаянно наступившей тишине. Мы всего лишь задумались, а баронесса уже вскинула подбородок и спросила сквозь быстро подступившие слезы:
— Вы мне не верите?
— Верим, конечно, верим, — ответила мама, — и, конечно, мы вместе поедем на бал.
Вот только вместе не получилось. За день до празднества Фиви купила три новых платья и в нужный час задержалась за сборами, как во времена свиданий с Варганом. Карета была подана, граф и графиня полностью одеты, а их старшая дочь все еще не знала, как уложить мокрые волосы. Ругань и шипение на горничных то и дело прорывались в холл.
Папа вздохнул, мама нерешительно посмотрела наверх, я взяла ситуацию в свои руки.
— Будет лучше, если вы поедете вперед. Поверьте, кучер успеет дважды вернуться, прежде чем она спустится вниз.
— И вы поедете сами? — забеспокоилась мама, все же это был мой первый выезд за много недель. — На всякий случай возьму Лавира или Нордала с собoй.
— Бери обоих, — распорядился папа и предложил графине локоть.
Они чинно покинули дом, а я вместе с книгой устроилась в гостиной. Двести двадцать второй том о походах степняков к святыне оказался весьма занимательным чтивом и совершенно не хранил имен. Действующие герои отображались парой и обозначались так: двадцать девятый потoмок царя Каргалла и его невеста, тринадцатый потомок и его половина, двенадцатый и его графиня. Я даже не сразу поняла, что история о нас. Она была насыщенной и на фоне других пронзительной. Князь получился слишком сильным, ответственным, стойким, внимательным, самоотверженным. А я верной, нежной, умной, бесконечно забавляющей, безгранично необходимой.